— Вы о ком? О Фульдженте Морре?
— Да! — с ненавистью выкрикнул художник. — Этот проклятый вернулся из ада снова мучить меня своей завистью!
— Но зачем ему рисунок? Он что, тоже был влюблен в эту женщину?
— Кто, он? — презрительно фыркнул Боттичелли. — Фульдженте никогда и ничего не испытывал по отношению к женщинам!
— Тогда на что ему портрет?
— Чтобы обокрасть меня в очередной раз! — оскалился художник. — Морра сказал, что я нарисовал портрет с Полии, а он собирался сделать с нее гравюру для своего заказа.
— Полия? Это кто?
— Не знаю! Он угрожал мне ножом… Вор! А теперь и Симонетта исчезла! — Боттичелли в отчаянии распростерся на полу.
Пико и дальше расспрашивал бы его, но опустошенный взгляд Боттичелли говорил о том, что это бесполезно. Тот окончательно впал в свои грезы и уже неспособен был отличить реальность от фантазии. Подняв глаза к фрескам с невероятными сюжетами, украшавшим стены капеллы, художник погрузился в размышления.
Пико вдруг охватило безотчетное желание уйти отсюда. Все вокруг, несмотря на великолепие цветов, было всего лишь огромной могилой, где запах воска смешивался с запахом непросохшей краски, прославляя ничто. Наверное, загадочная незнакомка не случайно выбрала именно это место для своего очередного появления. Он подхватил корзинку, с которой пришел, и направился к выходу.
За дверью, ведущей на лестницу, никого не было. Может, стражники обходили территорию, а может, это пустое здание никто особенно и не охранял. Джованни поблагодарил судьбу и быстро нырнул в путаницу улочек, окружавших портик собора Святого Петра, с тем, чтобы выйти прямо на просторную площадь перед входом в базилику.
И тут он снова угодил в толпу. До рассвета было еще далеко, но площадь была заполнена людьми. Одни ожидали, когда откроется дверь церкви, чтобы присоединиться к шествию, другие бродили возле тележек торговцев. На лотках жареная рыба и сладости чередовались с образами святых и сувенирами для паломников, создавая невероятную мешанину мирского и священного. Та же мешанина чувствовалась и в одежде толпы, где попадались рясы кающихся, карнавальные маски, блестящие парадные наряды.
Пико остановился, пытаясь сориентироваться. От площади отходило множество улочек, ведущих к реке. Он соображал, по какой из них можно быстрее добраться до моста Ангела, как вдруг его внимание привлекла высокая стройная фигура, закутанная в темно-красный плащ, который полностью скрывал ее тело, а надвинутый на лоб капюшон — лицо.
Это была она, женщина из Сикстинской капеллы. Пико узнал ее по цвету плаща и гармоничной легкости движений. Стремительным шагом, почти не касаясь земли, она шла к одному из двух фонтанов, украшавших площадь.
Джованни уже было собрался броситься к ней, но его снова что-то удержало. Женщина медленно подставила руку под струю воды, словно хотела набрать пригоршню и поднести к губам, но так и застыла, лишь вяло перебирая пальцами, будто впитывая в себя влагу и свежесть. Потом резко повернула голову в сторону Пико.
Теперь она была шагах в тридцати от него. Луна и факелы достаточно освещали ее, чтобы под капюшоном можно было угадать нежную линию подбородка. На миг Джованни показалось, что он увидел, как блеснули ее зубы, словно она ему улыбнулась. Но женщина отвернулась и направилась в один из переулков.
У Пико было такое чувство, что его тоже узнали. По каким-то загадочным мотивам встреча была не случайной, женщина его ждала. А теперь приглашала следовать за собой.
Отбросив все колебания, он пустился за ней следом. Его мозг лихорадочно работал, ища всему этому объяснение. Может, ему показалось и женщина не сразу ушла из капеллы? Она могла остаться в соседнем зале и слышать его разговор с Боттичелли.
Размышляя, он обнаружил еще одну странность. Он сам еле протискивался сквозь толпу, двигаясь против течения людской реки, выплескивавшейся на площадь. Каждый шаг давался ему с трудом. Он постоянно вытягивал шею, чтобы не потерять незнакомку из виду, и еле держал дистанцию.
Она же, напротив, продвигалась без видимого усилия, толпа сама расступалась перед ней, как волны перед носом корабля. А в одном месте, где стены сошлись так близко, что почти касались друг друга, веселая компания масок прижалась к стене, чтобы ее пропустить. И никто не сказал ей ни слова. Даже самые развязные прохожие, которые только что вульгарно задевали каждую встреченную женщину, похоже, вовсе ее не замечали.
Пико с содроганием подумал, что женщина движется, как невидимка. Пока он осмысливал этот странный феномен, она снова повернула к нему голову. И опять ему показалось, что из-под капюшона блеснула улыбка.