Пико кивнул, стараясь не показать удивления. Он ожидал увидеть крестьян, а эти трое производили впечатление хорошо вымуштрованных солдат.
— Где вы служили? — спросил он, узнав характерное военное приветствие, жест, который столько раз видел во дворе замка Мирандола.
— У семьи Малатеста, — ответил светловолосый с сильным немецким акцентом. — Вместе с этими ребятами.
— Когда распустили войско Пандольфо, они хотели двинуться с Папой против неаполитанского короля, — вмешался Франческо Колонна. — Но, проходя мимо Палестрины, предложили свои услуги нашей семье. С тех пор они с нами.
Джованни очень хотелось бы знать, зачем роду Колонна для управления своими землями понадобились военные. Его снова охватила тревога: от него все время что-то ускользало.
— Аббревиатор исчез, — сказал он, подойдя к Колонне. — Мне что-то неспокойно. Возможно, наше дело придется отсрочить.
— Почему? При чем тут это?
К известию Франческо отнесся совершенно равнодушно.
Пико задумался, не преувеличивает ли он своих страхов, и собрался идти дальше, но Колонна был целиком поглощен изучением башни.
— Ладно, я пойду первым, — решился Пико, отбросив последние сомнения. — Вы за мной, но чуть погодя. Все мы торговцы. Сделаем вид, что познакомились случайно.
Он заглянул внутрь таверны и, удостоверившись, что там нет ничего подозрительного, шагнул за порог. Угол длинного стола был свободен. Он уселся, сделал трактирщику знак принести вина, а потом, притворившись очень усталым, протянул ноги к горящему камину.
За ним молча, ни на кого не глядя, вошли Франческо Колонна и трое его людей. Они расселись в разных углах таверны.
— Вы приехали на карнавал? — спросил хозяин, цепко подметив, что Пико одет в дорожное платье и выглядит, как иностранец. — Хотите посмотреть берберскую кавалькаду?
— Что?
— Прекраснейшие бега в мире, последняя ночь праздника! Лошадей без всадников прогонят от пьяццы дель Пополо до пьяццы деи Венециани в знак почтения к Папе, который будет любоваться забегом из окна своего дворца. Потом у него на глазах лучшие наши юноши поймают и обуздают коня, пришедшего первым. Им придется броситься ему под копыта и подчинить своей воле. Тот, кому это удастся, получит награду, не уступающую тем трофеям, которые крестоносцы захватывали у язычников. Хотите поставить на кого-нибудь несколько монет?
— Нет, — зевнув, ответил юноша и пригубил вино. — Я из Пезаро, приехал купить шерсти в Капитанате и не жалею, что попал сюда в дни карнавала: здесь весело, много красивых женщин. Но зато и риск увеличился, на дорогах неспокойно. А у вас есть чего бояться? — прибавил он нарочито рассеянно.
Хозяин поставил на стол бокал и с довольным видом уселся рядом. Ему представилась возможность поговорить о событиях, которые волновали его воображение.
— Нет, если вы осторожны. А тот, кто меры не знает, может попасть в передрягу. В этот год всех просто разобрало, мессер! Невиданное дело! Уже три грешные души отправились к Создателю, еще одна на подходе. Первые трое от меча, а четвертого ждет веревка на пьяцце дель Понте. Весь город соберется посмотреть.
— Трое убитых? Что же случилось? — подзадорил его Пико, отхлебнув еще глоток вина.
Но хозяина и без того распирало желание поболтать.
— Любовь, мессер! Один щеголь по имени Джованни задумал увести жену у нашего старшего в квартале. Похитители явились с холма среди бела дня и при оружии. Но наши были начеку, их выследили, и завязалась драка между нашими и этими бездельниками, что пришли с похитителем. В результате с обеих сторон трое убитых. Похитителя заковали в цепи, и теперь он ждет суда и мести.
Пико не удержался от улыбки.
— И все из-за юбки? Смех, да и только, если бы не погибшие. Обычно вопросы рогов решаются не так шумно. А сама-то бабенка? Ее похищали или же она добровольно хотела сбежать от мужа? — И он заговорщицки ткнул трактирщика локтем.
Тот хихикнул и с намеком подмигнул:
— А кто я такой, чтобы ставить под сомнение добродетель дамы? Сказано — похищение, значит, похищение. Как бы там ни было, а ее любовник вот-вот запляшет на виселице.
— Да, тот самый четвертый. Скверный конец для любовной интрижки… Нам бы, мужчинам, быть благонравнее. Или осторожнее. Я бы тоже мог вам многое порассказать из жизни в наших краях. Наверное, его бросят в казематы замка Сант-Анджело…
Трактирщик мрачно прошептал ему на ухо:
— Обычно предателей и убийц туда и сажают. Но на этот раз папская стража отдала приказ заключить его в башню Нона. — Он ткнул большим пальцем себе за спину. — Да вот в эту, что за нами. Наверное, хотели, чтобы милая женушка слышала стоны своего любовника.