— Я понял. Бесполезно. Потому что настоящей причине еще только предстоит быть озвученной. И скорее всего, впервые и для ушей Флэйда. Давай-ка подождем и посмотрим, что он скажет о твоем безрассудстве и этом явном…
Последнее слово превратилось в какую-то несуразицу, когда что-то тяжелое ударило и даже порезало затылок детектива, не оставив и возможности думать или сопротивляться. До самого забвения разума последнее изображение показывало лишь как эта мразь наносит удар в челюсть его скорчившегося тела, и как трусливая шипованная лиана смотрела за его падением на пол. Последним чувством являлось сожаление, что он обратился за помощью к ней, а не напрямую к Флэйду. Последней перспективой оставалось лишь беспомощное ожидание дальнейших действий Нерона по отношению к нему. Они не останутся в этой крепости навсегда. Возможно, когда-нибудь представится шанс сбежать и изменить ход событий, пусть и в одиночку. Или так, или он будет обречен наблюдать за гибелью мира с сидения в первом ряду.
— Что там произошло? Ты… закончил дело?
Легкие резко выдохнули весь воздух в счастливом смехе. В припадке эмоций от всех последних событий, которые мне так и не довелось выплеснуть, я чуть ли не налетел на Рейн и сжал ее в крепком объятии. Она немного оцепенела, но через несколько секунд опустила руки мне на спину. Так бы, наверное, мы и простояли до самой зари веков. Если бы не наступающая на пятки опасность, которая по-прежнему может все перечеркнуть.
— Не совсем. Но не посмею назвать операцию полным провалом, это уж точно, — даже мой голос выражал неподдельную радость, пока я нехотя отрывался от напарницы. — Так. Не двигайся.
Уже переодетая в привычный образ Рейн решила не снимать маску, закрывающую ее алхимический ожог. И тогда это неспешно сделал я, уверив смятенное лицо напарницы, что все хорошо. Дрожащая от предвкушения рука достала из кармана ампулу, откупорила крышку и неглубоко окунула туда указательный палец. Сначала нужно было убедиться, что Нерон не проявил на себе чудеса иллюзии, прежде чем экспериментировать сразу со всем этим личиком. Холодная серая жидкость объяла кончик, и я осторожно направил его к самому нижнему пятнышку ожога — на уголок губ Рейн.
— Что ты… — только задала она очередной вопрос, как я расплылся в еще большей облегченной улыбке. Омертвевший розоватый островок быстро впитал всю смесь и стремительно видоизменился буквально на глазах. Слившись со здоровыми продолжениями губ и цветом, и высотой, и, словом, прежней нормальностью.
— Теперь держи, — торжественно вручил я ей ампулу, закупорив крышку, — и держи крепко. Его здесь не слишком много, так что нам потребуется время и предельная аккуратность для равномерного распределения по всей поверхности. А это будет возможно только когда мы выберемся.
Рейн все еще не понимала, что происходит, как вдруг нащупала то место, к которому я прикасался. И я тут же увидел ее в новом образе. С неподдельным и искренним удивлением, плавно перетекающим в самое настоящее счастье. Выражение человека, впервые услышавшего голос родного человека спустя тридцать лет врожденной глухоты.
— Они должны быть где-то здесь! — словно гром посреди ясного дня раздались эти слова из коридора, не успел я толком насладиться просачивающимися на свет эмоциями моего партнера.
— Нет времени вползать обратно в тот узкий проход. Прорвемся через парадную дверь, — подала здравую идею Рейн и засунула ампулу в переднюю часть своего пояса. Я собрался обойти ее и отворить большой сундук с моими вещами, как она тут же преградила мне дорогу и протянула мою черную сумку. Хорошая девочка.
Не было времени нацеплять на себя родную экипировку со всеми приблудами. Только схватить первые попавшиеся теплые вещи для противоборства морозу. Крепкая теплота Нэйди может и справилась бы с этой задачей без всякой поддержки, но не станем же мы выдавать наше положение преследователям на протяжении всего пути отсюда.
Теперь уже навсегда покинув эту комнату, мы рванули дальше по коридору, прямиком к выходу наружу. Согласно уверенным заявлениям фиолетового болтуна на заставе, нас ожидала массивная створчатая дверь, способная закрываться снаружи. По пути попалось несколько выходивших покурить обывателей, которые в шоке прижались к стенам, пропуская нас мимо. Свернув в очередной угол, мы увидели темное окошко спасения вдалеке, в котором бушевала неслабая метель. За ним должны были стоять по крайней мере два охранника с обеих сторон. Мы сбавили шаг, я с удовольствием переключил режим с огнемета на клинок одним резким разворотом правой руки, даже не прикасаясь к ней второй, и напряг всю конечность. Из предплечья выдвинулось еще длиннее и отполированнее прежнего лезвие, что тут же словило ошеломленный взгляд Рейн, достающей маленький, но острый кинжал.