«Отдался во власть эмоциям. Как обычно. Когда-нибудь это меня погубит».
Вдруг моя рука, словно направляемая кем-то сверху, коснулась внутри сумки того, что я без промедлений поспешил достать. Странный конверт с притягательной красной печатью. Однако когда я случайно обронил его на сумеречную землю, ее цвет сразу сменился на зеленый. Затянув бесполезную сумку, я бросил ее вместе со всем бесполезным содержимым в сторону хозяйки. И, лишний раз прогулявшись глазами по сторонам, принялся оглядывать находку.
«Есть. Адрес получателя. Недалеко. Прогуляемся-ка в твои хоромы, золотце».
Не став даже разворачивать уже вскрытый конверт для прочтения письма, я прицепил его по соседству с плакатом за поясом, чтобы не оставлять за собой хвост. Раннее обнаружение похищения этой жертвы мне было ни к чему. Ошибки прошлого я совершать не собирался, спасибо парочке влиятельных детективов. Из-за их вынужденных и скоропостижных смертей пришлось надолго покинуть родной дом. Имперская стража, наверное, устала уже ждать моего возвращения туда.
Девять минут пыхтения. Полдюжины переулков. Ноющее плечо, обремененное пятидесятикилограммовым порождением разгула. И цель наконец достигнута. Уголки губ едва успели расплыться, как тут уже устремились обратно. Вместо ожидаемого уютного ночлега и места для проведения игр передо мной предстало ободранное со всех сторон подобие дома, в одиночестве разваливающееся в метре над водой. Место спокойное и безлюдное, но сама постройка одним лишь видом умудрялась сводить все на нет. Как и хозяйка, она портила окружающую красоту своим отвратным существованием. В голове на секунду пронеслась мысль, что на пути к совершенному миру избавляться нужно не только от противоречащих этому людей, но и ото всех результатов их почетных свершений. Такой дом сломило не время на пару с природой, а безалаберность строителя.
«Нет. Это не моя работа. Я — понукатель. Лишь только заставляю людей посмотреть в живописное зеркало. А вот сам процесс изменения самих себя и окружения — это уже их задача».
И словно в довесок к угрюмости места прямо перед входом восседала небольшая проблема, загадочно смотревшая в небосвод с разинутым ртом. Словно ища просветления от пришедших в компании ночной луны недосягаемых светил.
Бездомные хоть и в меньшей мере, но тоже, мягко говоря, приходятся явным антиподом тем людям, что должны или хотя бы немного заслуживают быть в обществе. Однако стратегия показательного убийства одних ради урока другим здесь бы не сработала. Это не блудницы. Спастись от разврата куда проще, чем от нищеты. Я редко их трогал. Лишь если такие старые бородатые алкоголики оказывались лишними свидетелями.
Аккуратно положив добычу у обветшалого дома, я незаметно подкрался к ничего не подозревающему индивиду и уже через мгновение очутился перед ним. Ненадолго еще живой мусор аж вздрогнул и попятился назад. Пачкать праведное оружие неподходящей кровью слабовольного намека на человека не было разумным решением, поэтому я воспользовался одним из других излюбленных способов. Левая рука быстро закрыла его рот и отвела заросшую голову назад, открыв слишком уязвимое место для правой. Три мощных удара в кадык сквозь бороду, и бродяга начал жутко стонать. Пытаться совершить хотя бы еще один вдох столь ценного теперь воздуха.
До самого конца я смотрел в эти туманно-серые глаза, которые так и не осознали ни толики произошедшего. Куда уж там до принятия и смирения. Как и в каждом случае последней полусотни убийств, сожаление решило даже не присылать мне слезинку в конверте. По всей видимости признав свое опоздание. И не пожелав более утруждать себя попытками вновь подружиться с этим упрямым пареньком. Который сейчас плавно опускал погибающее тело с таким непринужденным лицом, словно укладывал его спать. И вовсе не отправлял с агонией в загробный мир, где бедняка, как и всех остальных, ожидало невесть что.
— Смотри-ка. Хоть кто-то сумел заставить тебя побороться за будущее. За жизнь. Только вот подобного опыта набрать ты в свое время не пожелал, а вместо этого забывался в бутылке, — стреляя укоризненными глазами, развеял я смрад тишины последних секунд его жизни. — А потому беспомощно теперь встречай последствия.
Шипованный ботинок погрузился трупу на грудь, и тот даже немного подал голос. Но для задуманного этого оказалось недостаточно, воздух вышел не целиком. Пришлось вставать на него обеими ногами и прыгать по ощутимо трескающимся ребрам, при этом несколько раз чуть не грохнувшись. Никуда не делась и выработанная пару лет назад традиция. Я на мгновение представил, как все это выглядело со стороны. Реакцию посторонних или даже знакомых мне людей. Да что уж там, интереснее всего было бы понаблюдать за ошарашенным юношеским лицом самого себя из прошлого. Знай я тогда, кем стану и какими вещами буду регулярно заниматься…