Люська засмеялась, вскочила в трамвай. Трамвай тронулся. Под фонарем стояли парни и махали вслед.
— Знакомьтесь, — сказал Кротов. — Это тот самый человек, о котором я тебе говорил. Он тебе посоветует.
На скамейке сидел мужчина в темном плаще. В руках держал шляпу с тоненьким шнурком вместо ленты. Он поднялся, подал Люське руку.
— Валерий Сергеевич. Садитесь, пожалуйста.
У него были удивительно светлые волосы, почти белые под светом фонаря. А лицо загорелое, темное.
«Спортсмен, наверное», — подумала Люська.
— Ну, рассказывайте, — сказал Валерий Сергеевич.
Люська в нерешительности посмотрела на Мишу. Тот кивнул. Тогда она достала из кармана пальто десятирублевку, положила ее на колени.
— Вот. Украла у трудящихся…
Валерий Сергеевич усмехнулся.
— А вы не стесняйтесь, расскажите все, как было, подробнее.
И Люська рассказала Валерию Сергеевичу всю свою «торговую историю». Он слушал ее не перебивая, снимал невидимые пылинки со шляпы.
Когда Люська окончила рассказ, стало слышно, как шуршит ветерок сухими листьями.
— Уяснили, Валерий Сергеевич? — спросил Миша.
— Это для нас не открытие. Мы догадываемся, что Разгуляй человек нечистый.
— Что ж мне с деньгами этими делать? — спросила Люська.
— Пока ничего. Пусть полежат.
Люська нахмурилась, недоверчиво посмотрела на Валерия Сергеевича. Тот понимал ее состояние.
— Да вы не думайте, что я вас прикарманивать учу. Просто не спешите… С Разгуляем надо осторожно.
— Но почему? Скажите, почему? Ведь он же явный жулик. Явный!..
Валерий Сергеевич нахмурился.
— Я понимаю вашу горячность. Она у вас, ну, от чистоты, что ли… Но только обозвать человека жуликом этого мало. Надо доказать. И действовать надо наверняка. Не в вашей десятке только дело, понимаете? И не в одном Разгуляе… Вы знаете такую игру: «Замри-отомри»? Играли, наверное, в школе? Так вот, Телегина, пока, как говорится, замрите.
Люська молча свернула бумажку и сунула в карман.
— Замрите, Телегина, ненадолго, — повторил Валерий Сергеевич. — Не спешите. Посмотрим, как дело повернется дальше. А если дадут вам товар без накладной или еще что, сообщите. Вот через товарища Кротова.
— Хорошо.
— Дай девушке свой телефон, — обратился он к Кротову. — А вы, — он похлопал Люську по руке, — не бес покойтесь, мы вас в обиду не дадим!
Валерий Сергеевич встал, попрощался и ушел.
— Посидим маленько? — не то спросил, не то предложил Миша.
Люська, тоже поднявшись было, снова опустилась на скамью.
— Замечательный человек, — сказал Миша, глядя вслед ушедшему Валерию Сергеевичу. — Медалью награжден и часы именные имеет.
— А он откуда?
Миша посмотрел на Люську удивленно.
— То есть как откуда? Старший лейтенант милиции.
Ветерок шуршал листьями. Люська зябко поежилась.
— Мне пора, Миша.
— Я провожу тебя.
Они поднялись и медленно пошли по аллее к выходу.
От решетки сада метнулась большая тень.
Они не заметили ее.
— Василь Василич!..
— Ну что… Кто это? — спросили в трубке недовольно.
— Василь Василич, это вы?
— Ну, я… я… Кто говорит?
— Это я, Нина Львовна…
— Что случилось?
— Она нас всех… Эта новенькая… Телегина… — Да объясните толком, что случилось?
— По телефону неудобно. — Вы откуда звоните?
— С автомата.
— А люди есть?
— Никого.
— Тогда давайте коротко.
— Я вышла из магазина… Вижу: этот ее опять ждет…
— Кто этот?
— Этот… Из дружинников… Парень ее…
— Ну?..
— И они пошли…
— Ну и что? Любовь — не картошка.
— Василь Василич!.. — голос сорвался. — Они в садик пошли.
Трубка хрипло засмеялась.
— Я за ними пошла…
— Ай-яй-яй! — весело и укоризненно откликнулись в трубке.
— Там они с этим встретились. Из ОБХСС.
— С ке-ем-м?.. — длинно, будто ударили в колокол, раздалось в трубке.
— Вот именно… Со старшим лейтенантом милиции… Я его своими глазами видела.
— А вы не ошиблись?
— Что вы, Василь Василич. Я его с закрытыми глазами узнаю… Он меня…
Трубка молчала…
— Они поговорили. Потом старший лейтенант ушел. Эти посидели немного и тоже ушли.
— Вас видели?
— Нет.
В трубке молчали…
— Так что делать, Василь Василич?
— Спать. Ложитесь спать. Спасибо за информацию.
В трубке щелкнуло. Раздались короткие гудки. Нина Львовна послушала еще немного, потом медленно повесила трубку.