— Ну как?
Люська оглядела его чуть насмешливо.
— Вполне! Экстра-люкс!
— Внешность надо уметь делать!
Зазвонил один из трех стоящих на маленьком столике телефонов. Картинным жестом Лёдик снял трубку, сказал, протягивая гласные:
— Хэл-лоу! Да-а… Хорошо-у… Переда-ам… — Положил трубку, спросил у Люськи: — Каким ветром?
— По мирским делам. А ты, я вижу, преуспеваешь? — Люська вспомнила спор на выпускной вечеринке: — Сел в экспресс?
— Как видишь. Личный помощник директора завода! Правая рука! Веду дела…
— Я-асн-о-у… — протянула Люська, чуть передразнивая Лёдика. — Послушай! А тебе не кажется, что это несколько дамское дело?
Картинная улыбка Лёдика потускнела.
— Отчего же? У больших людей подавляющее большинство референтов — мужчины.
— Я-а-сно-у, — снова пропела Люська. — Я надеюсь, что ты пропустишь меня к директору по старой памяти.
Улыбка совсем сошла с лица Лёдика. Он вдруг важно надулся, глаза погасли, остекленели.
— Сожалею, но сегодня Никодим Алексеевич принять не сможет. Мы готовим отчет для министра.
На столе что-то затрещало, зажглась маленькая лампочка.
— Минуту.
Лёдик бесшумно исчез за обитой коричневым дерматином дверью. Люське даже показалось, что он и не открывал дверь, а каким-то немыслимым образом просочился сквозь нее, растворился.
Так же бесшумно Лёдик возвратился, взял из ящика стола папку и снова таинственно исчез.
Люська решила последовать за ним, но — вот уж верно чудо! — дверь оказалась запертой.
С минуту Лёдика не было. Люська отошла от двери и села на потрепанный диван; жалобно пропели пружины.
Когда снова появился Лёдик, она спросила:
— Как же мне попасть к директору?
— Это совершенно невозможно! Директор принимает трудящихся, — он интонацией подчеркнул последнее слово, — только по понедельникам, средам и пятницам. Часы приема вывешены на двери.
— А если не по-личному?
— Можешь оставить письменное заявление.
— Ну и бюрократ же ваш директор!
— Некоторым несведущим людям свойственно принимать всякое проявление порядка за явление бюрократизма.
— И я принадлежу к этим несведущим людям, — подхватила Люська, — а посему не подлежу пропуску в кабинет директора по причине исключительной своей несведущности.
Лёдик покраснел.
— Знаешь, Телегина, ты всегда не очень умно шутила. И эти месяцы, что мы с тобой не виделись, нисколько не изменили тебя.
— Зато ты, наверное, каждый день ешь дрожжи.
— Дрожжи? — насторожился Лёдик.
— Вон как тебя раздувает. Смотри не лопни.
Люська повернулась и пошла к двери. Лёдик зашипел ей вслед, но что, она уже не слышала. Злая вошла она в комитет комсомола. Кроме Игоря Строганова, в комнате сидел Миша Кротов.
— Черт знает что за бюрократы ваш директор и его секретарша в штанах!
Строганов засмеялся.
— У нас сперва говорят «здрасте», а потом выкладывают страсти. Садись, Телегина. Взбаламутила народ, а сама в кусты?
— Как это в кусты?
— Очень просто. На собрании выступала, слова красивые говорила, а как до дела — тянешь. Ладно, ладно — не кипи, не чайник… Мы как раз о тебе с Мишей Кротовым говорили. Вы не знакомы?
— Знакомы, — сердито отрезала Люська.
Миша взглянул на нее и опустил глаза.
— Думаем ему поручить твое дело, — продолжал Строганов. — Он у нас организатор отличный, людей знает. Начнем поначалу с двух-трех цехов.
— И мы так думаем, — подхватила Люська.
— Ну, вот видишь! Так не возражаешь поработать с Кротовым?
— Почему ж… Он человек энергичный.
— А ты говорил, что Телегина с тобой работать не согласится. — Строганов похлопал Мишу по спине. — Ну, теперь давай выкладывай страсти-мордасти про бюрократов.
И Люська выложила.
— М-да… Все я никак этого парня расколоть не могу. Туманный он какой-то… Сейчас проверим. Может быть, и вправду директор просил никого не впускать? — Он снял телефонную трубку. — Маруся? Добрый день! Давненько не слышал твоего голоска… Болела? А как сейчас?.. Зайди после смены… Дай-ка мне, пожалуйста, Никодима Алексеевича… Спасибо… Здравствуйте, Никодим Алексеевич! Строганов. Тут вот товарищ Телегина пришла, представитель из магазина… Я вам рассказывал. Сможете принять?.. Спасибо… А то, по образному выражению товарища Телегиной, ваш «секретарша в штанах» в приеме категорически отказал… Ясно! — Строганов положил трубку. — Пойдем, Телегина, к директору. Будут с твоей секретарши штаны снимать за превышение власти.
Лёдик все еще чистил ногти, когда они вошли в приемную. Он встал, заслоняя собой дверь.