Далее т. Бухарин делает следующее замечание: «Когда мы говорим о нашем хозяйственном росте на основе рыночных отношений, (это есть «смысл» нэпа с известной точки зрения), то тем самым мы опровергаем тезис о противопоставлении социалистического накопления (даже) закону ценности. Фигурально говоря, мы и закон ценности заставляем служить нашим целям. Закон ценности «помогает» нам и, — как это ни странно звучит, — тем самым подготовляет свою собственную гибель»[13]
Здесь абсолютно (правильна мысль, что нельзя противопоставлять закону ценности социалистическое накопление. Это две категории, несопоставимые уже по той простой причине, что они расположены в различных плоскостях. Все остальное содержание этого замечания не может не вызывать серьезных недоумений. Прежде всего, следует заметить, что «смысл нэпа» сводится к сохранению рыночных отношений действительно лишь с известной (и притом весьма определенной) точки зрения. В настоящее время, когда лозунг неограниченной свободы рынка стал знаменем капиталистических групп, это совершенно ясно. Далее, разве отношения между плановым началом в нашем хозяйстве и законом ценности, — этим самодержцем неограниченной рыночной стихии, — в самом деле исчерпываются той идиллией, которую рисует т. Бухарин? Разве вся роль закона ценности сводится к тому, что мы заставляем его служить своим целям, и он самым, послушным образом нам помогает?
Нет сомнения, что в сложных взаимоотношениях плана и стихии в советской экономике известную роль играет и момент «использования». Однако сводить к этому все дело — значит не видеть чрезвычайно существенной стороны, которая заключается в борьбе между планом и стихией, в борьбе за план, в форме и под флагом которой развертывается реальная классовая борьба в нашей стране. Впрочем, такое «сведение», такое одностороннее понимание взаимоотношений между планом и стихией вполне соответствует той точке зрения, согласно которой «смысл нэпа» заключается в сохранении рыночных отношений, а закон ценности «перерастает в закон трудовых затрат», под которым подразумевается не что иное, как «неизменное материальное содержание» закона ценности.
Еще ярче, пожалуй, второй вариант понимания закона трудовых затрат выступает в «Заметках экономиста», где т. Бухарин писал:
«Сам закон накопления предполагает существование другого закона, на основе которого он «действует». Что это — закон трудовых затрат или что либо иное, — в данном случае для «нас безразлично. Ясно одно: если какая-либо отрасль производства систематически не получает обратно издержек производства, плюс известную надбавку, соответствующую части прибавочного труда и могущую служить источником расширенного воспроизводства, то. она либо стоит на месте, либо регрессирует. Этот закон «годится» и для зернового хозяйства. Если соседние отрасли производства находятся в сельском хозяйстве в лучшем положении, происходит процесс перераспределения производительных сил»[14]
Здесь прежде всего бросается в глаза, что зерновое хозяйство рассматривается как некое единое целое, в то время как всем известно, что в условиях переходного хозяйства производство зерна протекает в различных социальных формах. Необходимо иметь в виду по крайней мере четыре уклада, на которые распадается зерновое хозяйство. Зерно (производится, как известно каждому, в хозяйствах натурального типа, простого товарного типа (бедняцко-середняцкая масса индивидуальных хозяйств), типа капиталистического (кулацкие хозяйства) и типа обобществленного, социалистического (совхозы и колхозы). Если даже отбросить элементы натурального хозяйства, то остаются все же три хозяйственных уклада. Можно ли объединить эти три уклада под одним «законом», который в одинаковой степени «годится» для всех? Совершенно очевидно, например, что в настоящий период форсированной борьбы против капиталистически-эксплоататорских элементов советская хозяйственная политика отнюдь не руководствуется по отношению к кулацким хозяйствам — производителям зерна, — тем принципом, что им следует непременно возмещать издержки производства, плюс известную надбавку. Наоборот, при помощи индивидуального обложения и прочих мер мы стремимся свести до минимума ту часть прибавочного продукта, которая сосредоточивается в руках кулаков. Кулачество отвечает на это, как известно, сплошь и рядом сокращением посевов. Задача сводится к тому, чтобы это сокращение кулацких посевов, в известном смысле неизбежное и естественное в условиях обострившейся классовой борьбы в деревне, компенсировать и перекрыть расширением зерновых посевов бедняцко-середняцкого крестьянства и обобществленного сектора. Поэтому зерновые хозяйства последних двух типов должны быть поставлены в значительно лучшие условия по сравнению с кулацким хозяйством. Совхозы, например, для своего расширения требуют не только возмещения издержек производства, плюс известной надбавки, соответствующей части прибавочного труда. Как это ясно каждому, форсированное строительство гигантских зерновых совхозов требует от государства на первых порах затраты довольно крупных средств, которые черпаются вовсе не обязательно из той же отрасли зернового хозяйства.