Над всей этой историей стоит несколько призадуматься. Перед)нами один из ярких образцов той путаницы, которую создает в головах наивных адептов механистическая концепция закона трудовых затрат. Итак, мы теперь знаем, что «сущность закона ценности… не в его содержании, а в форме».
Мы уже видели, что Кармалитов обладает удивительной способностью выбалтывать то, что другие скрывают. Так обстоит дело и в данном случае. Удивительный вывод Кармалитова является вполне естественным с точки зрения пропагандируемой ныне механистической концепции закона ценности, стремящейся во что бы то ни стало найти вечное, неизменное содержание этого исторического закона. Эта концепция склонна ссылать историческую характеристику закона ценности в область его формы, после того, как всякие исторические элементы тщательно изгнаны из содержания ценности. Вывод Кармалитова, если угодно, является лишь последовательным доведением до конца физиологической трактовки абстрактного труда вместо марксистского подхода, по которому сущность предполагает известное единство формы и содержания, нам приподносится заявление, что сущность заключается не в содержании, а в форме,
В аналогичных случаях и скверных анекдотах говорится: невероятно, но факт! Действительно, перед нами достаточно тяжелый случай. Сущность-то, оказывается, не в содержании, а в форме! И как это никто до сих пор не догадался, не додумался до такой простой вещи! Это замечательное открытие отличается поразительной простотой. Смеха ради следует заметить, что этот автор (как, впрочем, многие механисты) готов обучать всех несогласных с ним диалектике. Вот уж, поистине: спасайся, кто может!
Сущность чего-либо не в его содержании, а в форме. Таковы новые горизонты, открываемые перед марксистской диалектической методологией поборниками закона трудовых затрат. Над этим, повторяем, стоит призадуматься.[26] А пока займемся другим автором, обещающим нам не меньшее количество веселых минут.
Мы имеем в виду т. К. Бутаева. В своих статьях, посвященных критике наших «Очерков», этот автор посвящает специальный параграф вопросу о судьбе категории ценности в переходном хозяйстве. Изложение своей точки зрения по этому вопросу автор начинает следующим заявлением: «Одно из двух: либо верно, что стоимость в социалистическом секторе отсутствует или отмирает — тогда нет никакой категории цены в этом секторе, никаких товарно-денежных категорий, никакой стоимостной формы вообще и, следовательно, никакой товарно-рыночной формы проявления производственных отношений; либо товарно-денежные категории в социалистическом секторе имеют место — и тогда тут имеет место и стоимость как общественная форма труда в этом секторе. Третьего положения тут не может и не должно быть».[27]
Это рассуждение как-будто написано специально для школьной хрестоматии и в качестве классического образца применения формальной логики в отличие от логики диалектической и в противовес ей. В самом деле, диалектика учит нас брать процессы в их развитии и постоянных переходах, рассматривать явления в их становлении и уничтожении, а наш автор безапелляционно заявляет: либо ценность отмирает, и тогда ее духа не должно быть, либо имеются следы категории ценности, и тогда она пребывает в полном здравии и ни о каком ее отмирании не может быть и речи. Невольно вспоминается, как Плеханов издевался над подобными формально-логическими рассуждениями, построенными по принципу: либо — либо, да — да, нет — нет. Диалектика, — учил Плеханов, — во многих случаях, когда речь идет о переходе, о становлении и уничтожении, отвечает иначе; она говорит: и да, и нет; ни да, ни нет. До всего этого Бутаеву, разумеется, дела нет. «Третьего положения, — заявляет он безапелляционно, — тут не может и не должно быть». Мы бы сказали, что он дает здесь классический образец применения опровергнутого диалектикой формально-логического закона исключенного третьего, если бы не были заранее уверены, что он решительно ничего об этом законе не слыхал. Как бы то ни было, мы вынуждены огорчить нашего автора и решительно стать на защиту «третьего», т. е. диалектического «положения». Таким образом, когда Бутаев торжественно провозглашает: одно из двух, то читатель вынужден выбрать именно третье.
26
Еще одно замечание, прежде чем расстаться с Кармалитовым. В нашем ответе на его первую статью мы по поводу закона трудовых затрат сделали следующее замечание: «Спора нет, закон трудовых затрат — великое дело, тем более, если этот закон составляет единственное теоретическое оружие нашего критика». Не поняв довольно ясной иронии, заключающийся в этих словах, Кармалитов приводит это замечание и с чрезвычайно важным видом заявляет: «Да, должен заявить, что это такое теоретическое оружие, которое опрокинуло капитализм, опрокинуло построения Преображенского и на все лопатки опрокидывает и ваши построения». Насчет «обеих лопаток» предоставляем судить читателю. Каким образом, однако, закон трудовых затрат опрокидывает… капитализм? До сих пор думали, что капитализм опрокидывается пролетарской революцией, а наш автор предлагает заменить революцию… законом трудовых затрат. Вот что значит проявить усердие не по разуму!