В этом рассуждении, при всей его поверхностности, неполноте и отчасти сбивчивости, как будто отмечается недопустимость того методологического приема, на котором собственно построена концепция закона трудовых затрат. Этот методологический прием заключается, как мы выше видели, в том, что общественные отношения товаропроизводящего общества рассматриваются лишь как «греховное белье», надетое на неизменное материальное содержание некоего «закона природы». Основные грехи механистической методологии — забвение специфичности, смазывание качества, недиалектическое представление о взаимоотношении между формой и содержанием, одностороннее «сведение» более высоких форм движения к более простым — составляют базу разбираемой нами теории. На первый взгляд могло бы показаться, что критические замечания Брудного как будто нащупывают, хотя и в недостаточно отчетливой форме, некоторые стороны этой ошибочной методологии. Однако такое предположение было бы преждевременным, ибо непосредственно вслед за тем автор проделывает сальто-мортале, которому позавидовал бы любой заправский эквилибрист.
На следующей же странице мы читаем следующие откровения: «Определяя ближе содержание планового регулятора социалистического хозяйства, можно сказать, что этим регулятором будет закон эквивалентности трудовых затрат и натуральной компенсации за них, закон, осуществляемый плановым, сознательным образом. По своему материальному содержанию этот закон совпадает с материальным содержанием товарно-капиталистического закона стоимости. Еще более со стороны своего материального содержания закон стоимости полностью начинает осуществляться только в социалистическом хозяйстве». Автор чувствует, что тут у него получается не совсем кругло, поэтому он видит себя вынужденным сделать следующее оборонительное и в то же время страхующее замечание: «Отсюда, конечно, кое-кто может сделать сверхнаучный вывод о том, что закон стоимости имеет надисторический характер. Но, думается, всякий может понять, что закон эквивалентности трудовых затрат и материальной компенсации за них — нечто совсем другое по своему историческому типу, по своему общественному способу осуществления, чем закон стоимости».
Таким образом, автор питает приятную надежду, что не только в переходном, но и в социалистическом хозяйстве регулятором будет являться закон эквивалентности трудовых затрат. Выше мы уже видели, что сей закон представляет собой первое, поистине ублюдочное, издание разбираемой нами концепции насчет закона пропорциональности трудовых затрат. В этом издании, знакомом нам по разбору статьи тов. Берина, все дефекты, вся натянутость и весь политический вред разбираемой концепции выступают в утрированном виде. Всем известно, чьим лозунгом является в нашей обстановке требование так называемого эквивалентного обмена. Закон трудовых затрат в его вульгарном издании закона эквивалентности подводит теоретический фундамент под это требование. В самом деле, — могут рассуждать сторонники эквивалентного обмена в современной обстановке, — если закон эквивалентности будет действовать даже при социализме, то тем паче он «годится» для переходного хозяйства. Выше мы уже видели, что подобного рода рассуждения в чуть-чуть прикрытой форме встречаются в настоящее время со стороны идеологов правого оппортунистического уклона.
Далее, приведенное нами рассуждение т. Брудного насчет господства закона эквивалентности при социализме свидетельствует о том, что автор совершенно не уяснил себе вопроса об ошибочности исходных положений пресловутой теории закона трудовых затрат. Выражаясь несколько вульгарно, у него получается: «не вмер Данила, та болячка задавила». В самом деле, в своем критическом замечании по поводу бухаринското закона трудовых затрат он отметил, что процессом раздевания, дефетишизации основного общественного регулятора ограничиваться нельзя. А через страницу оказывается, что «по своему материальному содержанию этот закон[28] совпадает с материальным содержанием товарно-капиталистического за кона стоимости». Иными словами, автор здесь полностью стоит на базе того же самого меха нистического представления насчет формы и содержания, которое как нельзя более характерно для всей концепции закона трудовых затрат. В самом деле, материальное содержание оказывается чем-то абсолютно оторванным, самостоятельным и равнодушным к своей форме. Форма сменяется: рыночная стихийная форма общественного регулятора заменяется плановой, организованной. Тем не менее, материальное содержание основного общественного регулятора, что называется, в ус не дует: оно остается неизменным. Но ведь именно такова центральная мысль всей теории закона трудовых затрат. Эту центральную мысль Брудный не только разделяет, но и «углубляет», доводя ее до возрождения беринского абсурда о вечности закона эквивалентности. Таким образом, ясно, что его критическое замечание по поводу бухаринской концепции носит чисто формальный характер, нисколько не свидетельствуя о его понимании ошибочности бухаринской концепции по существу.