тигровой шкуре" Шота Руставели.
- Ну, не скажите! - запротестовал отец Иорам.
- А что? Думаете, он сам-то читал это проклятое завещание? Взяточник несчастный!..
- Почему вы так думаете?
- И думать-то нечего! Взгляните на морду этого подлеца, сами убедитесь!
- Не могу поверить! - не сдавался отец Иорам.
- Поспорим! - предложила дама, протягивая руку.
- На что? - согласился вошедший в азарт священник.
- На что пожелаете! И вообще детям, знающим наизусть Руставели, всемирную историю и английский язык, в университете делать нечего! В образовании нуждаются необразованные! Да!
- Хорошо. Что же нам теперь делать? - прервал отец Иорам пропаганду новых положений о всеобщем и высшем образовании.
- Вы должны помочь мне! - заявила дама.
Отец Иорам посмотрел на Бачану, ища у него поддержки. Но тот, прикрыв рот полотенцем, лишь покачал головой.
- Каким образом? - спросил в отчаянии священник.
- Сходите к министру высшего образования.
- Но ведь я в больнице?..
- Позвоните ему или напишите...
- Что написать?
- Напишите, что мальчик - ваш родственник, отличник, хорошо подготовлен, спортсмен... Что еще?
- Я не знаю, - простонал отец Иорам.
- Вот справка из школы. На спартакиаде учащихся он занял третье место. Прыжок в длину - три метра, в высоту - метр семнадцать...
- В таком случае лучше определить его в институт физкультуры! Вот товарищ мой спортсмен, он поможет! - Отец Иорам показал на Бачану. Тот, убрав с лица полотенце, утвердительно кивнул.
- Что вы такое говорите?! Какой институт физкультуры?! - Дама с презрением взглянула на Бачану. - Я воспитываю сына, а не козла!
- Почему же так, уважаемая? - обиделся Бачана. - Институт физкультуры окончили Думбадзе, Гокиели, Хныкина, Джугели...*
_______________
* Н и н а Д у м б а д з е, Е л е н а Г о к и е л и,
Н а д е ж д а Х н ы к и н а, М з и я Д ж у г е л и - известные в
прошлом спортсменки.
- Вы спортсмен? - прервала его дама.
- Да.
- У вас тоже инфаркт?
- Да.
- Так вам и надо!
Бачана усмехнулся:
- Спасибо!
Дама постаралась исправить свою бестактность:
- Дай бог вам здоровья!
- Вы верите в бога? - обрадовался отец Иорам.
- А много он помог тем, кто верит? Вот помогите мне, и вы будете моим богом и спасителем!
- Не смогу, хоть убейте, - вздохнул отец Иорам.
- Вы, депутат, член ЦК, редактор, не можете? Кто же тогда может? искренне удивилась дама.
- Слушайте, уважаемая, вы не читали постановления ЦК о протекционизме? - спросил вышедший из себя священник.
- При чем тут протекционизм?! Я же прошу о собственном сыне, а не о чужом! - предприняла дама последнюю попытку.
- Нет! Тем более что двойка уже выставлена! И давайте не будем больше об этом!.. - заявил твердо отец Иорам.
- Хорошо... - сдалась женщина. - Тогда помогите мне в другом...
- Что еще? - встрепенулся отец Иорам.
- Вы, оказывается, приходитесь кумом председателю Первомайского райисполкома... Так вот, у нас небольшой квартирный вопрос. Наш сосед получил в Сололаки четырехкомнатную квартиру. За что, за какие заслуги, неизвестно... Мы хотим присоединить его комнату. Сын пишет из колонии, что решил жениться. Срок у него скоро кончается. Надо позаботиться об этом? Надо!.. Правда, на эту комнату есть другой претендент, но по справедливости она полагается нам. Если пробить дверь и пристроить боковую лестницу, то нашу кухню и лоджию той комнаты можно объединить с двухкомнатной квартирой соседа. Тому мы уже подыскали квартиру на проспекте Церетели. Далековато, правда, и площадь меньше на четыре метра и четырнадцать сантиметров, но ремонт делаем мы, и муж бесплатно поставит им телефон. А рядом с этой квартирой в одной комнате живет одинокая больная женщина. Дай бог ей здоровья, она скоро умрет. В прошлом году она усыновила моего мужа, мы и кормим бедную, и ухаживаем за ней. Если сейчас не прописать у нее нашего младшего сына, комната пропадет, понимаете? Пропадут все наши труды!.. Один ваш звонок, уважаемый Бачана! День и ночь мы будем молиться о вашем благополучии!..
- Право, мне очень неудобно отказывать вам, но... Я не знаю этого председателя... - Отец Иорам вытер пот со лба.
- Зато он вас знает! - воскликнула дама.
- Сомневаюсь... - проговорил отец Иорам и красноречивым взглядом попросил помощи у Бачаны. Сжалившись над бедным священником, Бачана активно вмешался в затянувшуюся беседу:
- Я знаю совершенно точно, что они не знакомы!
- Не могу поверить!
- Клянусь матерью! - Бачана приложил руку к сердцу.
- Может, вы мне поможете? - Дама отвернулась от отца Иорама и с надеждой взглянула на Бачану.
- У меня знакомства только в институте физкультуры...
- Что ж, в будущем году кончает школу мой младший сын. Он прекрасно плавает, в Кобулети в ста метрах от берега камни со дна достает! Скажите, пожалуйста, вашу фамилию, в будущем году я побеспокою вас. - Дама достала из сумки блокнот и карандаш.
- Если к тому времени я еще буду жив...
- И то правда... У меня такое проклятое счастье... Все же скажите фамилию на всякий случай...
И тут Бачана провалил всю инсценировку. Забыв о розыгрыше, он с нескрываемой гордостью ответил:
- Я Бачана Рамишвили!
У дамы от изумления отвалилась челюсть и карандаш застыл в руке.
Бачана покрылся холодной испариной.
- Что вы сказали?!.
- Да, я Рамишвили! - повторил Бачана.
- А кто же он? - показала дама на отца Иорама.
- Настоятель Ортачальской церкви святой троицы Иорам Канделаки.
У дамы опустились руки и посерело лицо.
- И этот человек спрашивал меня, верю ли я в бога?!
- Видите ли, я, конечно, виновен отчасти, но... - стал оправдываться отец Иорам.
Женщина встала. В палате наступило неловкое молчание.
- В этом заключается ваш гуманизм? - бросила она на Бачану уничтожающий взгляд.
Бачана молча пожал плечами и подложил под язык валидол.
- Комедианты! - выпалила дама и покинула палату.
- Да-а... получилось нехорошо, - сказал отец Иорам.
- Даже очень... И виноват во всем только я. Вы уж простите меня великодушно...
- Прощаю, ибо я сам виновен не меньше, но, главное, мне жаль вас! Неужто нет на свете человека, кого бы интересовало ваше здоровье, и только? - В голосе Иорама было столько неподдельного сочувствия, что Бачане самому стало жалко себя. - Видно, многие вас беспокоят, многим вам приходится помогать?
- Вам-то легко, к вам люди идут на коленях и просят лишь одного спасения души... - Бачана махнул рукой.
- И давно вы в таком положении?
- С тех пор как стал редактором газеты... Если суждено мне выйти отсюда живым, плюну на все!.. Я потерял человеческий облик, батюшка, превратился в председателя этакого благотворительного комитета... Надоел всем своими бесконечными просьбами...
- Благотворительность - дело богоугодное, - сказал священник.
- Согласен, и всю свою жизнь стараюсь делать людям добро, но... Как вы думаете, вот эта дама... Достойна ли она сострадания?
- Лицемерная притворщица! - ответил отец Иорам убежденно.
- И как вы смотрите на подобных пройдох, со свечами, на коленях выпрашивающих милость у бога?
- У нас, уважаемый Бачана, одно преимущество перед вами: наш проситель обращается за помощью непосредственно к всевышнему.
- Знаю, знаю, батюшка! Вы оперируете универсальной, всеобъемлющей, не обязывающей ни к какой ответственности формулой: "На то была божья воля!" или "Не было божьей воли!..". Удобная формула, ничего не скажешь!.. А мы обязаны руководствоваться сложными и совершенно конкретными формулами: "Это незаконно!" и "Это законно!". И должны бороться, понимаете? Бороться, а не молиться! - за искоренение беззакония и утверждение законности. Виновного вы предаете суду божьему, а мы - правосудию!.. Легкая у вас жизнь, отец Иорам!..