Конечно, Росту пришлось, как и многим другим, выслушать изрядное количество комментариев Бабурина по поводу всех решений, принятых в отношении этого боя, частных действий и общего стратегического положения человечества, но со временем Рост перестал обращать на него внимание – почему-то начинало казаться, что, несмотря на брюзгливость, этот носатый пухлячок все равно честно сделает все, что нужно, не сачкуя и не теряя голову от страха.
Поглядывая по сторонам то через смотровые щели башни, с сожалением вспоминая свой бинокль, разбитый на Бумажном, то через прицел своих пушек, Ростик начинал подозревать, что ошибся – лучше всего было бы устроить бой прямо над Боловском. Тогда бы удалось получить еще какую-никакую поддержку с земли, да и подбитым крейсерам противника было бы труднее чиниться в случае вынужденной посадки…
Вот эту мысль следовало обсудить с Кимом, но тот находился на другом треугольнике, и, чтобы с ним связаться, необходимо было долго крутить динамку рации, да и то – без особой надежды на успех. Этого никогда нельзя было предсказать – будет связь или нет. Иногда целый час связь была идеальной на расстоянии километров десяти, а потом на дистанции полукилометра ее не могли установить сутками. Следовало подумать о световом телеграфе, как на кораблях на Земле, но сейчас было не до того.
– Смотрите, горбатые жирафы, – сказала заряжающая девушка.
Рост отвлекся от своих дум, которым вообще не следовало бы предаваться, и посмотрел на этих животных. Они в самом деле чуть сбоку, километрах в четырех, аккуратной, неторопливой цепочкой двигались на восток, в сторону Цветной реки. Чтобы не терять практики, Рост выискал их через свой гаубичный прицел, животные сразу предстали как на ладони. Даже отдельные пятна на их шкурах сделались видны.
Прицелы на этих пушках были установлены неподвижно. Поскольку плазменный луч слегка искривлялся без всякой причины то в одну сторону, то в другую, пристрелка пушек прошла просто – чтобы центр кучности попаданий лежал около перекрестия – и без всяких сложностей вроде упреждений и компенсации падения снаряда при полете к цели… Рост пристрелял все орудия своего треугольника, использовав двадцать выстрелов. Старшина Квадратный, как человек военный, истратил почти в два раза больше выстрелов, но его попадания и ложились в итоге раза в два ближе к центру мишеней. Как он этого добился, Рост так и не понял, а попросить, чтобы старшина с загипсованной ногой и перевязанной правой ладонью проделал то же еще и на его крейсере, – постеснялся. Такая вот несуразная стеснительность одолела его. А может, он посчитал, что эти метры в предстоящем бою будут не важны – главным фактором оставались скорость огня и хоть какие-нибудь попадания на большой дистанции…
– Что-то странное на востоке, – прокричал стрелок с орудия на левом крыле. В обязанности этих ребят входило отслеживание своих секторов.
Рост повернул орудия, выискал край неба в прицеле, ничего не нашел.
– Доложить точнее, – попросил он, стараясь перекричать гул машины.
– Я и сам уже потерял, – отозвался стрелок.
Рост снова попытался выискать в прицел уходящих жирафов, они были уже километрах в шести сзади. Тогда Рост выцелил местный витой тополек перед вожаком стада и плавно надавил на планку. Эти пушки, как и пушечки с малых антигравов, стреляли от нажатия планки…
Выстрел прогремел глухо и жестко, в прицеле было видно, как огненная волна накрыла дерево почти до трети высоты, а потом оно упало, полыхая огнем.
– А ведь мимо, – отозвался тот же самый стрелок. – Командир, ты бы проверил прицел.
Не меняя направления движения, Ева наклонила крейсер, повернула голову почти на тридцать градусов назад, потом спокойно ответила за Ростика:
– Дурачок ты, Самохин, он специально в дерево стрелял. Не хочет напрасно животных губить.
– А чего их жалеть? – ворчливо спросил Самохин, видимо, обидевшись на «дурачка».
– В том-то и разница между вами, – вздохнула Ева, словно знала Ростика и этого Самохина от рождения.
Уж очень она безапелляционна, подумал Рост.
– Вот они, – вдруг отчетливо и очень спокойно сказал командир пушки по правому крылу. – Два часа, почти двадцать километров.
Рост перевел прицел в указанном направлении, а потом принялся им вертеть, потому что он давал слишком малое поле обзора, а хотелось посчитать противника.
– Один, два… четыре, пять…
– Все семь, – подтвердила Ева. – Эх, раскудрить их через коромысло!
– Ничего, – успокоил ее Ростик. – Мы к этому все равно внутренне готовились. Итак, боевая тревога. Кто там на рации, сообщить на вторую машину, что видим противника. И мой приказ, отходим к Боловску, бой примем над городом, чтобы заручиться поддержкой с земли.