— Они нас видят. Понимаешь, они теперь очень хорошо знают, кто и почему устроил им такой хипиш этой ночью.
— Ну и что?
Рост вздохнул.
— Ничего. Просто теперь может так получиться, что снова воевать. Надоело. — Рост подумал и закончил уже совсем убитым тоном:
— Тем более что они сильны, а мы, кажется, не очень.
10
На испытания Ростика не пригласили. Просто, наверное, не заметили, что у него тоже есть интерес к попыткам отлить человеческие зеркала, хотя и по технологии пернатых. Чтобы зря не раздражаться, он стал достраивать дом. И строил его так, что даже Любаня, которая в последнее время стала какой-то слегка странной, то есть почти не обращала внимание на то, что он думает и как говорит, посоветовала не перенапрягаться. А мама так просто извелась, но по старой врачебной привычке вмешиваться лишь в крайнем случае, когда без нее уже не обойтись, терпеливо щурила глаза и вздыхала.
Если бы дело было только в режимности, Ростик, может быть, и понял бы, хотя и с трудом. Но когда к нему на второй день после их возвращения из засады на столбе явился Поликарп Грузинов, набравший в последнее время недюжинное влияние своими инженерно-техническими достижениями, и попросил как можно подробнее нарисовать, что Ростик запомнил из внешнего вида установки пернатых, всякое дальнейшее игнорирование означало только одно — Рост находится, так сказать, в опале.
С этим ощущением, скрепя сердце, Рост проковырялся на своей стройке почти неделю, пока к нему не заявился Ким. Он и принес весть, что в общем и целом все получилось.
— Конечно, — рассказывал он, — наши зеркала тяжелее и отражательная способность у них хуже, потому что металл какой-то темный… Но, согласись, это не главное. В зеркалах пернатых тоже почти никакого отражения нет, словно в металлический доспех смотришься, а поди ж ты… По нашим замерам почти две тысячи сто градусов дают.
Ростик присвистнул. Потом решился спросить, как все было. Но рассказ Кима особой информативностью не блистал. По его словам получалось, что засыпали в какой-то котел кучу оконных и прочих стеклянных осколков, которые по приказу Председателя, оказывается, в последнее время собирали со всего города и сваливали в специальную, застланную камнем яму за городом, чтобы ценный продукт — стекло — не пропадал зря. И правильно, мало ли что еще получится с тем песком, который Казаринов в свое время нашел у Одессы, а тут — свое, родное, еще с Земли. А засыпав, дождались, пока раскочегарится котел, так же, как и стекло, расплавили металл, вылили на перевернутую гравитационную поверхность, и все благополучно застыло.
— Сколько всего наших-то зеркал отлили?
— Почти двадцать штук. Сделали бы больше, да вот незадача — неизвестно, сколько их нужно.
— То есть?
— Ну, они работают, понятно, на солнышке. А это значит, что подходят только для прерывистого цикла. Например, на паровые котлы электрозавода их не поставишь, там, говорят, требуется или постоянное напряжение на генераторах, или вообще не нужно.
— Так что, опять не слава Богу? — спросил Рост.
— Вроде бы, говорят, нужно искать способ накопления энергии, чтобы ее хватало и на ночь. Другого пути нет.
Ростик подумал. Нет, он куда как неловко обращался со своим предвидением, а часто и вовсе побаивался его подключать, но на этот раз у него вышло, он «увидел». Выходило, что нормальную, эффективную технологию накапливания энергии в дневное время суток, чтобы хватило на ночь, они откроют очень нескоро, если это им вообще удастся. А значит… Значит, на эти мечты начальников и инженеров особенно надеяться не стоило.
— Какие еще новости? Как решили развивать наше достижение дальше?
— А ты не смейся. Зеркала — все равно прорыв, и немалый.
— Да я и не спорю. Так что еще все-таки?
— Ну, что еще? В Одессу будут отправлены зеркал пять-семь, чтобы Казаринов там тоже не спал, а новые методы опробовал. Решено сделать так, чтобы в решающем эксперименте работа шла независимо, вдруг этот паровозник, — Рост вспомнил, что Казаринов действительно был одним из испытателей паровозов, — до чего-нибудь более интересного додумается. И еще я слышал, что направить туда с зеркалами решено тебя.
— Меня? Зачем?
— Ну, может, у них появятся те же сложности, что и у Поликарпа. Тогда ты им тоже что-нибудь нарисуешь, а они… В общем, мне приказано отвезти тебя.
Рост подумал. Может, чтобы Ростик не был случайным передатчиком информации и не нарушил чистоту творческих потуг ребят из Одессы, его и придержали дома, не пустили на испытания? Ну что же, если не принимать во внимание всего остального — неприязни, интриг и злости на него Белого дома, как и его, Ростиковой злости на начальников, — объяснение вполне подходящее.