Пошатываясь, я стащил с себя ласты, кинул их сушиться на солнышке и поднялся по камням выше, к тропе, над которой нависали карликовые крымские сосенки с кручеными, червеобразными стволами. От них почти не было тени, но этим жалким укрытием от полуденного солнца туристы все же не раз пользовались: у самого подножия скалы темнели пятна от костров; из гладких, отшлифованных морем булыжников были сложены стулья и стол.
Я не любил это место. Туристы, кем бы они ни были и какой бы любовью к природе ни пылали, все же относились к острову варварски. Консервные банки, бутылки, битое стекло, старую одежду и прочий мусор, который они оставляли здесь, увозить приходилось мне, а вот идиотские надписи о любви к рок-группам на плоском камне (не поленились, засранцы, банку краски с собой прихватить!) мне не удалось отмыть даже скипидаром. Не хочу сказать, что я отношусь к числу рьяных фанатов-экологов или состою в партии «зеленых», но к Дикому острову, раз уж он волей природы обособлен, отодвинут от человека, у меня отношение особое.
Я отошел от туристской стоянки метров на двадцать в сторону, сел в тени скалы и принялся отвязывать веревку от поясного ремня. Мокрый ремень, пока я нырял и гонялся за крабами, сильно натер мне поясницу, и теперь каждое движение заставляло кривиться от боли. Крабы, почуяв воздух свободы, зашевелились и, когда я заглянул внутрь мешка, уставились на меня своими черными глазками, выдувая ртами пузыри.
Я вздохнул и снова затянул веревку. Мне всегда было жалко этих несуразных обитателей моря, которые с моей помощью превращались в деликатес и попадали на стол ресторана. «Такова жизнь!» — мысленно изрек я затасканную фразу, не обозначающую ровным счетом ничего и все же смягчающую чувство вины за мой негуманный промысел.
Время летело стремительно. При такой волне я смогу добраться до берега не раньше чем через два часа, а солнце уже перевалило зенит и скатывалось к горизонту. В «Парусе» я должен быть в шесть ноль-ноль, ни минутой позже. Опоздание сразу скажется на моем заработке. В шесть заканчивается перерыв, столики начинают занимать посетители и поступают первые заказы на фирменное блюдо — крабы, фаршированные шампиньонами, под винным соусом. Это лакомство идет нарасхват, несмотря на то что маленькая порция стоит три бакса, большая — пять. Я же за весь сегодняшний улов вряд ли получу больше десяти долларов.
Этой ерундой — ловлей крабов — мне пришлось заняться после того, как окончательно лопнуло мое частное сыскное агентство. Косвенно виноват в этом был Валера Нефедов, мой бывший сослуживец по Афгану, работающий в Москве, в ФСБ. Я здорово укрепил его карьеру, когда раскрутил дело о наркотиках, поставляемых из миротворческих частей Таджикистана в цинковых гробах. В благодарность Валера предложил мне неплохую должность в его отделе, но я отказался. Я не умею беспрекословно подчиняться и тем более делать то, что противоречит моим правилам и привычкам. В свою очередь я попросил у Нефедова содействия в создании частного сыскного агентства.
Он нашел деньги, выписал аппаратуру, пробил разрешение на ношение оружия, помог с людьми. Осенью и зимой я здорово раскрутился. Апогеем моей деятельности стала история с бывшими проститутками, которых шантажировал некий малоприятный тип. Лет десять назад он активно пользовал девочек у себя дома, скрытой камерой снимая все подробности «досуга», затем долго следил за жрицами любви, составляя на каждую подробное досье, и наконец дождался, когда они поставили крест на своей работе, обзавелись безупречными репутациями, квартирами и респектабельными женихами. Приблизительно за неделю до свадьбы этот подлец подкидывал каждой невесте копию видеофильма с короткой запиской: что, мол, премьера этого фильма состоится на вашей свадьбе; избежать же этой маленькой неприятности можно будет в том случае, если вы переправите десять тысяч долларов по указанному адресу; угрозы, «быки» и даже наемные убийцы лишь усугубят ваше положение, потому как несколько видеокопий разосланы надежным людям с Центрального телевидения.
Этот тип, конечно, блефовал, и я взял его на довольно дешевую приманку. Полученный гонорар позволил мне еще долгое время безбедно жить, но его не хватало на содержание агентства. Заказов было много, но далеко не все клиенты могли оплатить наши расходы. Я снова обратился к Нефедову, но в то время он уже был занят чеченской войной, в поте лица разыскивал главного террориста и народного героя Ичкерии и ничем не смог мне помочь. Мои компаньоны — профессиональные сыскари — терпеливо ждали зарплаты три месяца, а потом вежливо откланялись: их перекупили наши конкуренты.