— Добыча по-прежнему уходит, Долина пустеет. И все же есть где поохотиться, лосей осталось много. — Воронам, очевидно, ничто не мешало разговаривать нормальным языком, когда они того хотели. Гладкое Крыло, высокий и величественный, гордо возвышался над притихшими птицами — теперь, когда они сидели спокойно, я наконец их сосчитала: всего семь, а не дюжина, и многие едва ли крупнее Тлитоо. Гладкое Крыло продолжал: — Волки Скалистой Вершины и люди захватывают что могут, но для знающих волков добыча есть. И коней много, и лоси никого не боятся.
— То, что нам надо, — встрял Минн. — Бесстрашные лоси!
— А-а, прошлогодний щенок! — Гладкое Крыло, хоть и более сдержанный, чем Песнь Дождя, все же не прочь был подразнить Минна. — Бесстрашная добыча — лучшее средство от ожирения и неповоротливости. Вот туры, например, вкусные: на прошлой неделе длиннозуб завалил для нас такого — перышки оближешь. Может, и ты поймаешь тура, Минн-волчишка?
О турах нам рассказывал Тревегг — мол, одного зверя хватит, чтобы целая стая не голодала многие недели: они огромные и опасные, каждый самец весит, как два десятка волков…
Слова Гладкого Крыла явно задели Минна.
— И против тура не побоюсь выйти! — заявил он, с вызовом глядя на Рууко. — Почему мы на них не охотимся? Самое время показать Скалистой Вершине, кто тут хозяин!
— Пока есть другая добыча, туров мы не трогаем, — терпеливо объяснил вожак. — И туры, и сломанные ребра пусть достаются верховным волкам, нам достаточно лосей. Отстань от него, Гладкое Крыло.
— А над кем тогда потешаться? — обиженно, как отшлепанный щенок, вскинулся ворон. — С каких пор волки так посерьезнели? «Ах, не смейтесь над волчонком, а то он не сможет охотиться, бедняжка!»
Минн прыгнул, чтобы его ухватить, и Гладкое Крыло прокаркал:
— Гладкое Крыло! — предостерегающе бросил Рууко.
Рууко зарычал уже не шутя и прыгнул на вожака птиц; тот успел перелететь на лежачее дерево, Песнь Дождя устроилась рядом.
— У тебя совсем нет чувства юмора, Рууко! — заявил Гладкое Крыло, приглаживая встрепанные перья.
— Потому ты и выглядишь стариком до времени, не в обиду Тревеггу будь сказано, — поддакнула Песнь Дождя. Старый волк, поймав ее взгляд, лишь ухмыльнулся в ответ.
— Наверняка красавица Рисса легко найдет другого спутника… — задумчиво произнес ворон, привставая, словно для нападения на Рууко.
— Я сказал — довольно! — огрызнулся волк. — А теперь, Гладкое Крыло, если не собираешься все лето питаться мошками и ягодками, давай подробнее о добыче.
Вожак воронов, обиженно вздохнув, тряхнул перьями, устроился поудобнее и заговорил неожиданно серьезным тоном — так что Аззуен, чуть не оттолкнув меня, даже протиснулся вперед, чтобы лучше слышать.
— И волки Скалистой Вершины, и люди оттесняют добычу с привычных мест и не думают брать нас в долю… Вокруг все меняется. — Рууко сунулся было перебить, и Гладкое Крыло смерил его взглядом. — Меняется больше обычного, причем в худшую сторону. Я не понимаю, что происходит. Что-то творится со зверьем, что-то беспокойное зреет в воздухе. Это настораживает. — Помолчав, ворон встряхнулся, в глазах мелькнуло прежнее озорство. — И все же равнины Высокой Травы богаты дичью, вокруг полно коней и антилоп, возвращаются лоси. Вас ждет хорошая охота.
— А что такое люди? — звонко тявкнула рядом со мной Марра. — И кто такие волки Скалистой Вершины?
— Тихо! — прошептал Аззуен. — Не мешай.
— Равнина Высокой Травы примыкает к Скалистой Вершине, — произнес Рууко, не обращая на нас внимания, — стая Скалистых давно на нее претендует. Да и люди там слишком близко.
— Если там добыча, туда нам и идти, — решительно вмешалась Рисса. — Скалистые по клочку отбирают наши земли, хватит уже терпеть!
— Я буду иметь в виду, — блеснул глазами Гладкое Крыло. — Тогда давайте обсудим охоту, а то я устал жить на одних кротах и мышах, слишком уж костисты.
Он оценивающе оглядел нас, щенков, будто раздумывая, не наброситься ли на нас вновь, потом с тоскливым вздохом отвернулся и полетел к скале, где сидела Рисса. К ним присоединились Рууко, Тревегг и еще два ворона.
Говорили они слишком тихо, прислушиваться мне вскоре наскучило; я наблюдала, как волки устраиваются на отдых перед ночной охотой, как вороны скачут по поляне без дела…
Кто-то дернул меня за хвост. Я вовремя спохватилась, чтобы не взвизгнуть: пусть только попробуют назвать меня плаксой-щеночком! Обернувшись, я увидела Тлитоо.