– По кактусы! – бодро откликнулась Юля и попыталась надеть пакет-майку на насмерть убитую Чучундру.
Кактус, воинственно ощетинившийся длинными кривыми иглами, как отряд янычар – боевыми ятаганами, моментально прорвал полиэтиленовое окружение.
– Ой! – сказала Юля и сунула в рот уколотый пальчик. – А фто ве вевать?
– «Что делать?» – это один из вечных русских вопросов, – припомнила я. – Поскольку очевидно, что иголки и полиэтилен – две вещи несовместные, от чего-то надо избавиться…
– Ты предлагаешь взять пинцет и вырвать иголки? – Юля содрогнулась. – Брр! Это будет натуральное надругательство, я не могу, даже не проси меня!
– Я не предлагаю выдергивать из Чучундры иголки! – обиделась я. – Не надо делать из меня монстра! Я предлагаю заменить пакет на что-нибудь поплотнее.
– На антресолях есть коробка из-под пылесоса, она как раз подходящего размера! – вспомнила Юля.
Пока она вела разыскные работы на антресолях, я успела умыться и сменить ночнушку на джинсы с майкой – наряд, гораздо более подходящий для ландшафтно-озеленительных работ.
– Вот! – Юля притащила коробку и поставила ее рядом с кактусом. – Смотри, она ему подходит идеально!
– Жаль, что он к ней не подходит, – буркнула я, переводя взгляд с круглого объекта на квадратный.
– Кто – он?
– Кактус! Будь он самоходный, как ежик, мог бы залезть в коробку самостоятельно! – объяснила я. – А так непонятно, как его туда поместить? Он же колючий, зараза, в руки взять невозможно!
– Ой, да, раньше при транспортировке мы за горшок держались, а теперь, получается, вовсе не за что, – согласилась со мной Юля и расстроилась.
– Конечно, можно взять большой мясницкий нож… – неохотно начала я и недоговорила.
– Нет, я категорически против расчлененки! – вскричала моя подружка. – Это тоже будет надругательство над трупом бедной Чучундры! К тому же… – Она постреляла в уже убитый кактус глазами и вполне спокойно договорила: – Это не решит проблему с иголками. Куски все равно будут колючие, руками не возьмешь.
– Тут лопата нужна, – постановила я и требовательно прищурилась. – Лопата у нас есть?
– На антресолях точно нету, я там все перерыла.
– Нужна лопата, – повторила я.
И сосредоточилась, вспоминая, когда и где я в последний раз видела шанцевый инструмент.
«На картофельном поле у бабушки в де-ревне», – любезно подсказал мне внутренний голос.
– У дворника должна быть лопата, он же чем-то снег зимой убирает! – сообразила Юля.
– Айда к дворнику!
Мы побежали в прихожую и уже там, глядя, как Юля с гримасой отвращения на лице заталкивает ноги в мокрые туфли, я вспомнила, о чем хотела спросить подружку еще вчера:
– Слушай, а ты-то сама где была, когда я вела неравный бой с Чучундрой?
Юля замялась.
– Ну-у-у-у?!
Я поставила руки в бока.
– Признавайся, где ты шлялась, подруга?
– Почему сразу шлялась, я просто пошла погулять перед сном, – заюлила Юля.
– Ты не пошла, ты сбежала, – уличила я обманщицу. – Тайно! Предварительно постаравшись внушить мне ошибочную уверенность в том, что ты уже легла и крепко спишь!
Юля вздохнула и пожаловалась:
– Ты бередишь мою сердечную рану.
– Которую? – хладнокровно уточнила я.
По количеству ран на квадратный сантиметр сердечной мышцы с Юлей мог бы соревноваться разве что безответно влюбленный печальный Пьеро. К счастью, эти ее ранения болезненны, но не смертельны.
– Ту, которую нанес мне Леонард.
Голубые глаза подружки то ли заслезились, то ли затуманились.
– Который? – повторила я. – Я знаю как минимум троих: Леонардо Ди Каприо, Леонардо да Винчи и Леонард Коэн.
– Коэн? – заинтересовалась Юля. – Это еще кто?
– Канадский поэт, писатель и певец.
– А что он поет?
– Что надо, то и поет, не заговаривай мне зубы! – Я решила, что сейчас не время для лекции по истории зарубежной литературы. – Что там еще за Леонард у тебя, давай говори!
Юля присела на тумбочку для обуви и взмахнула сырой туфлей, как фея волшебной палочкой.
Поскольку никакой Леонард после этого в нашей прихожей не материализовался, я повторила:
– Рассказывай!
– Мой Леонард, он…
Подружка мечтательно прижмурилась.
– Он умный, как да Винчи, красивый, как Ди Каприо, и галантный, как Боярский в роли шевалье де Брильи в кино про гардемаринов…
– Боярский как-то выбивается из ряда Леонардов, – заметила я.
– Почему? – Мечтательница открыла глаза.
– Хотя бы потому, что он не Леонард. А у твоего-то Леонарда фамилия имеется?