И спир той частью своего сознания, что не попала еще под действие ужасного желания, сделал то, что мог. Немного, но на большее он не был способен: хорошо так, от души представил, что все, кто собирался сейчас порубить друг друга в капусту, споткнулись. Качественно так споткнулись, словно им невидимым бревном по ногам шарахнули…
Эффект получился даже более существенный, чем Рудик мог предположить.
Данила на одно колено грохнулся. Кабы не меч, который он успел воткнуть в землю и на который оперся, так бы и рухнул мордой в грязь. Точно как Фыф, который рухнул ничком, зарывшись в раскисшую глину своими торчащими глазными щуплами.
Настю несильный пси-удар Рудика не сильно впечатлил. Но встряхнул. Кио слегка покачнулась, удержала равновесие, но алый оттенок в ее глазах пропал, сменившись на серо-стальной.
И тогда девушка начала стрелять…
Пулемет АЕК999 «Барсук» негромко затявкал, поливая свинцом дорогу впереди, на которой, казалось, никого не было.
Но это только казалось, потому что пули тут же начали шлепаться во что-то мягкое, словно поперек дороги кто-то поставил толстый невидимый матрац. При том видимого ущерба «матрац» не получил, лишь рябь пошла по воздуху, словно в прозрачную лужу, стоящую вертикально, кто-то накидал мелких камешков.
Но «камешки» те были свинцовые, летящие со скоростью пули, и эффект от них все-таки получился.
Не смертоносный, но визуальный.
За невидимой прозрачной преградой стало вырисовываться нечто, похожее на двухметровую пятиконечную морскую звезду, стоящую на двух нижних «лучах». Причем самый верхний луч был словно обрублен, похож на лесной пень, в трещины которого кто-то забавы ради напихал черных шариков разного размера, смахивающих на паучьи глаза…
– «Мусорщик», – пробормотал Фыф, вытащив лицо из грязи: его немного отпустила нахлынувшая странная тяга к убийству всего, что движется, – но лишь немного.
– Кто? – не понял Рудик, несмотря на шерсть, заметно побледневший после столь значительного для него ментального усилия.
– Тварь из соседнего мира, – негромко пояснил Фыф, который сейчас пытался найти в себе силы для пси-удара – и не находил. Слишком много тех сил было потрачено сегодня, а уничтоженная банка тушенки только-только начала перевариваться. – Очень сильная. Мне не справиться.
Он еще хотел добавить, что сейчас у Насти закончатся патроны, и тогда «мусорщик» вновь захватит их разум, после чего они, повинуясь его воле, поубивают друг друга, что происходящее лишь отсрочка, потому что не получится пулями пробить мощный защитный экран твари, пришедшей из иномирья…
Но Рудик понял его без слов. И так все ясно было, без пояснений. Тварь с глазастым пнем вместо башки пришла сюда развлечься, насладиться своей силой, заставляя живых существ убивать друг друга, – и при этом очень хорошо защитилась. Видимо, она или кто-то из ее сородичей однажды нарвался здесь на кого-то посильнее, и теперь эта пакость знатно подстраховалась, не желая подвергать себя ни малейшему риску.
И у нее это хорошо получилось.
Пули Насти сотрясали щит «мусорщика», лишая его невидимости, – и на этом их действие заканчивалось. И, если присмотреться, было видно через эту аморфную броню, как тварь лыбится, длинно растягивая свой жуткий, тонкий рот, расположенный прямо под глазами. Хотя, возможно, он и был у нее такой от природы, но выглядело это именно так, как выглядело.
А еще Фыф чувствовал, как в воздухе копится напряжение, словно перед грозой. И было понятно, что тварь, похожая на двухметровую морскую звезду, неторопливо готовится к ментальному удару, растягивая удовольствие. Мол, фиг с ней, с невидимостью, смотрите, черви, на того, кто сейчас заставит вас разорвать друг друга на части…
Но тут внезапно Рудик повел себя странно. Подошел к Фыфу, встал на одно колено и положил лапу шама себе на затылок.
– У спиров много силы, – сказал он. – Очень много. Но мы не умеем ей как следует пользоваться. Ты – умеешь. Бери сколько надо.
Фыф даже сказать ничего не успел, как вдруг ощутил, как по его лапе, словно по проводу, огненным потоком потекла энергия. Чистая, неудержимая, почти мгновенно наполнившая шама от макушки до пят… Фыф на мгновение почувствовал себя пустым сосудом, который поставили в огненный водопад. Такой мощи он сроду в себе не чувствовал – и эта сила просилась наружу. Казалось, если ее еще немного подержать в себе, то она разорвет шама изнутри, как мощная струя водопада разбивает на куски непрочный глиняный кувшин…