В какой-то момент даже стало страшновато — оказаться наедине со свихнувшейся девчонкой, у которой в руках меч, когда сам нахожусь не в лучшей кондиции… Но где наша не пропадала! После всего пережитого было просто смешно бояться каких-то там воображаемых глупостей. И я окликнул подругу:
— Дорогая. Паук мёртвый, ему всё равно!
Валерия сначала будто не заметила. А потом вдруг замерла с поднятым над головой мечом медленно повернулась ко мне. По спине пробежал холодок, вид у подруги был ещё тот. Испачканная и местами разорванная одежда, перемазанное кровью, бледное и осунувшееся лицо, тёмные круги под лихорадочно блестящими глазами…
Она сделала шаг ко мне, потом другой. Всё так же не выпуская из рук красиво поблескивающего в закатных лучах меча и не отводя от меня немигающего взгляда. Потом клинок со звоном ударился о камни, а девушка буквально бросилась на меня…
Злобный рык, зубы, впивающиеся в горло… Это то, что я почему-то вообразил. А на самом деле, были слёзы и тоненькие, как-то резко очень сильно исхудавшие, ручонки, обнимающие меня, и прячущееся где-то там, на груди, зарёванное личико.
— Да всё, успокойся. Хорошо же всё, нет разве?
— Волчик! Я думала, это всё!.. Совсем-совсем всё! Конец… А я ведь такая молодая ещё… После морозных пауков живых не остаётся…
— Ну чего ты всё заладила-то, морозный паук, да морозный паук… Не знаю, по моему не паук-то и был. Так, букашка. Страхолюдина, не спорю, но… Я ж с одного удара гадёныша кокнул!
— Кокнул… С одного удара… И после этого будешь говорить, что не владеешь Силой?
— А я что, я ничего. Я его просто ткнул, а оно возьми да сдохни…
— Да, вот именно, ткнул… С морозным пауком простой смертный ни в жизнь бы не справился. Это колдовские твари! От них мечи, стрелы, пули отскакивают! У тех, кто встречается с морозными пауками, нету шансов. Вообще. А их паутина… Если наступишь в неё — начинаешь замерзать, превращаться в ледышку. Это излечить или остановить можно только очень сильные чародейством. А ты — остановил!..
— Я? Думаю, мне бесполезно говорить, что я не делал ничего такого?
— Конечно, ничего такого… Всю кровью своей залил…
— Ну, прости.
— Ещё и издевается… Ух, негодник! — маленкьий кулачок легонько толкнул меня в бок. — Нет, мне определённо повезло с тобой. Кому скажешь… В какой-то деревне, у демонов на куличиках, и такой самородок!
— Сама ты, дорогая, самородок! Будешь обзываться, в следующий раз спасать не буду.
— Да я же не серьёзно…
— Так и я вроде не очень… И ты не хочешь меня просветить-то всё-таки, зачем паука бедного мучаешь? Имела бы уважение к мёртвым. Он тебя просто съесть хотел, а ты его зачем-то в куски рубишь… Нехорошо как-то!
— Да ну тебя… Всё бы посмеяться. А паука, я просто хочу… Сердце его достать. Сердце морозного паука, оно очень ценится.
— Да?
— Да. Вся его магия, паучья, она в сердце сосредоточена. Когда умирает, сердце каменеет, остаётся в виде кристалла. Его потом какой-нибудь мастер может вставить и «подключить» куда-нибудь. Например, в меч. Гномы, говорят, умеют такие штуки делать…
— Хм!..
— Вот-вот. Но если такую штуку продать… Это же много-много денег! Очень много! Можно будет уехать далеко-далеко, купить дом, и забыть про всё и про всех!
— Много раз хм! Ну так это… Что ж ты время-то теряешь тогда? Вперёд, руби этого гада поскорей! И тащи мне сюда его сердце! Ох, какой я стал кровожадный, прям душа радуется…
— Э-э-э…
Многозначительный взгляд скользнул по мне, и пришлось объяснять политику партии:
— Ну что ты, как маленькая-то. Вдруг нас догонят, а я уставший? Так что нет, мне самому никак нельзя… К тому же, я своё дело сделал, первый надрез, так сказать. Да и не знаю, где у этих ваших пауков сердца помещаются, как они там выглядеть должны, как ковырять надо… И раненый я, забыла? Потеря крови, как никак… — последнее было святой правдой. Чувствовал я себя, как после месяца болезни, голова кружилась от слабости. — Так что, давай, Валерия, наше будущее — в твоих руках! И поскорее, нам бы валить уже отсюда. Вряд ли те, что снизу, просто так там остались, придут ещё…
— Да, они наверняка ждут подмогу. Но скоро те появятся вряд ли, и подниматься будут осторожно… Так что, время есть. Хотя, ты прав, Волчик, рассиживаться не стоит!
Воодушевлённая и немного отдохнувшая Валерия вернулась к своему занятию, а я откинул голову, растянувшись пластом, и попробовал думать. Паук, которого, оказывается, убить нельзя. Пострел, который внезапно заговорил. Исцеление. Неужели, и правда, я что-то могу? Неужели я взаправду крутой маг-сэкстросенс-шаман-чародей, или кто тут у них водится? Но… Как? Что я делал? Каким образом запускал все эти штуки?.. Ответы на эти вопросы давать мне никто не собирался, а у самого информации не было тем более…
Тем временем, торжествующий вопль спутницы сообщил о том, что она наконец-то закончила. Преисполненный любопытства, я повернулся в её сторону.
Валерия стояла, держа на вытянутой вверх руке светящийся ярко-голубым кристалл, небольшой, размером с ноготь.
— Ну что, теперь всё? Можем, наконец, убираться отсюда?
— Ещё хитиновые пластины, когти, глаза… Но…
— Но нам не в чем их тащить, и некогда заниматься расчленением нашего маленького дохлого друга. Ведь так же?
— Как-то так, да…
— Поэтому, не надо жадничать. Засидимся тут, придётся ещё и с магами разбираться, которых там, снизу, ждут, — конечно, я хорохорился — в том, что мы сможем с ними на самом деле разобраться, сомнения у меня были серьёзные. Но Валерия, кажется, приняла мой стёб за чистую монету:
— Может, тогда подождём их, на самом деле? Зачем бегать, если ты можешь избавиться от них от всех?
— «Самка человека», всё, слышать тебя больше не хочу! Собираемся, если нам есть что собирать, и пошли. Может, я лишних жертв не хочу? Жалко мне их…