Гаркана стояла перед ним прямо, свободно расправив плечи. Невысокая, золотисто-рыжие волосы заплетены спереди в косички, спускаются по спине волной. Светлая кожа, чуть тронутая первым летним солнцем, россыпь веснушек на нежных щеках и маленьком носике, румяные губы. Глаза, большие, серо-зелёные, как лесная река, смотрят на Инквизитора честно и прямо. Страха в них нет.
- Твоя воля, - кивнула она, - только я не ведьма. Я лекарка.
- Храбрая ведьма, - невесело усмехнулся Юстинус Мор, - посмотрим, при ней ли останется её храбрость, когда на костёр поведут?
- Это не храбрость, это безрассудство, - спокойно поправил его вершитель правосудия, и, не поворачивая головы, сделал знак писарю, и тот послушно макнул перо в чернильницу и придвинул к себе пергаментный лист.
- Назови своё имя, женщина, - Инквизитор прижмурил глаза от ударившего в висок приступа боли и судорожно вздохнул.
- Вели развязать мне руки, - попросила Гаркана, - посмотри! – она подняла стянутые верёвками кисти вверх и показала багровые синяки на запястьях. – Мне больно! Я со вчерашнего дня так связана! Где твоё милосердие?!
- Ведьма тщится разжалобить Инквизитора! – вскинулся Юстинус Мор. – Ведьма хитра и коварна!
Ледяные глаза Торвальда Лоренцо на миг прикрылись, судорога скользнула по щеке. Боль нарастала, ударяла в висок и разливалась волной огня. Но самообладание не изменяло ему. Он приподнял руку и чуть шевельнул пальцами в сторону солдат.
- Развяжите обвиняемую.
- Но, Справедливейший! – возмутился Юстинус Мор.
- Ей некуда бежать, - проронил Инвизитор.
Солдат нехотя развязал Гаркане руки, она с наслаждением потёрла опухшие запястья, потрясла кистями. Инквизитор возобновил допрос:
- Итак, женщина, назови своё имя.
- Гаркана, - ответила она, внимательно глядя на него, и, видя, как он страдает, как не нужен ему этот суд, как хочется ему вернуться в свою комнату, снять душное облачение, закрыть ставни, лечь в кровать и положить на пылающий лоб смоченное холодной водой полотенце.
Писарь, отбросив падающую на глаза прядь сальных волос, старательно записал её ответ.
- Родители твои кто, Гаркана?
- Мать Добряной звали, лекарка была. Отца я не знала. Бабка сказывала, из торговцев был, караван через нашу деревню шёл, так и встретился с моей матерью.
Инквизитор опустил веки, делая знак писарю, и тот заскрипел пером по пергаменту.
- Бабка твоя, стало быть, тоже была лекарка? – новый приступ боли был так силён, что он поднял руку, прижал её ко лбу и судорожно отёр пот с висков.
- Бабка Видана, тоже лекарка была, - ответила Гаркана, - и бабкина бабка, и все женщины моего рода.
- Потомственная ведьма! – припечатал Юстинус Мор.
Инквизитор поднял руку, призывая его к молчанию.
- Сколько тебе лет, Гаркана? – продолжил он допрос.
- Два десятка один, - отвечала она.
- Где ты живёшь?
- В лесу, Справедливейший, подле деревни Туры.
- Есть ли у тебя муж, Гаркана? – последовал новый вопрос.
Боль в голове поползла с правого виска на лоб, сжимая череп раскалённым обручем.
Лекарка продолжала смотреть на него, ясно читая страдание на его лице и зная, что видит эту муку Железного Инквизитора только она одна.
- У меня нет мужа, - ответила она, - я девушка, мужчины я не знаю.
- Познана, - Торвальд Лоренцо чуть повернул голову в сторону, и перед его глазами тут же взорвались красные сполохи, разнося в клочья сознание. Он вцепился рукою в край покрова на столе, стиснул зубы и тяжело выдохнул, - проверь, так ли это, Познана, - приказал Инквизитор.
Гаркана была вынуждена последовать с лекаркой за ширму, где вытерпела унизительный и грубый осмотр.
- Она девственна, - подтвердила Познана.
- А по годам ей давно женой и матерью быть полагается! – встрял Юстинус Мор. – Всем известно, что ведьмы хранят себя в телесной чистоте, чтобы потом, в назначенный час, отдаться бесу!
- Девственность – ещё не есть причастность к ведьмовству, - бесстрастно напомнил Инквизитор, - пойди сюда, Гаркана, суд Инквизиции осмотрит твоё тело на наличие ведьминских знаков.
- Я не буду стоять голая перед полдюжиной мужчин! – отозвалась из-за ширмы рассерженная девушка.
- Отказ твой будет означать сокрытие на твоём теле ведьминых знаков, отказ сотрудничества с судом Инквизиции, признает тебя ведьмой и станет твоим приговором к сожжению на костре, - равнодушно сообщил Торвальд Лоренцо.