— Миленькое имечко — Степа!
— Ты должна быть ослепительна, неотразима, великолепна!
Естественно, все, что принадлежало Денису, обязано сверкать и поражать воображение.
— А может, лучше купишь себе бриллиантовую булавку для галстука!
Денис мгновение приходил в себя, сраженный наглыми интонациями, а потом не очень-то вежливо посоветовал:
— Расслабься, Ника! Возможно, у тебя что-то стряслось…
Ника вовсе не относилась к разряду ярых противников вечеринок, шумных, многолюдных, бестолковых. Иногда она и сама была не прочь оказаться среди пестрой, слегка пьяной от веселья и свободы толпы. Ника тоже заражалась всеобщим приподнятым настроением и чувствовала себя беззаботно и раскованно. И предложение Дениса не воспринялось бы ею так враждебно, если бы не последующие инструкции и оценивающий, наполненный гордостью взгляд.
Наблюдая за обиженно надувшейся Никой, Денис перестал сердиться и примирительно произнес:
— Ну, извини, если я что-то не так сказал. Ты всегда неотразима. Каюсь. Тебе не надо об этом дополнительно напоминать, — его речь, действительно, стала похожа на льстивое, тайно-расчетливое мурлыканье. — Так ты пойдешь со мной?
Ника согласилась, хотя теперь уже без особой симпатии думала о предстоящей вечеринке, и сразу всплыли в голове все ее отрицательные стороны: у Дениса непременно найдется парочка-троечка друзей, которые будут рассматривать Нику сальными, противными глазами, а в подходящий момент начнут нести гнусные пошлости и пробовать распускать руки. Лучше бы там не появилось никого знакомого. Да разве такое возможно? И Ника на всякий случай предложила:
— А нельзя ли эту вечеринку переделать на двух человек?
Но, пожалуй, она зря настраивала себя так пессимистично. Полумрак, невыносимо громкая музыка, множество совершенно неизвестных людей, весьма довольных происходящим, да и всей остальной своей жизнью, и поэтому так по-особому милых и доброжелательных. Ну что еще нужно для того, чтобы почувствовать себя ошеломляюще раскованной, свободной от комплексов и занудных проблем? А говорят, трудно попасть в другое измерение! Да вот же, пожалуйста! Здесь все не как в обычной жизни. И свет другой, и люди другие, и звук другой. Его ни слышишь, как всегда, а ощущаешь, он такой весомый, материальный, что иногда хочется раздвинуть его руками.
Ника танцевала, смеялась, целовалась с Денисом, мило улыбалась его приятелям. В противоположность музыке, они, наоборот, стали сейчас нереальны, неосязаемы, словно тени. Вроде и видишь их, а потрогать не можешь, пальцы ощутят пустоту. Лишь немногие представали из плоти и крови, те, с которыми приятно поболтать о пустяках, похихикать над остроумными шутками и даже потанцевать. Особенно один был хорош, хитро поглядывающий на Нику глубокими, спрятанными в тени длинных ресниц, темными глазами.
Как замечательно, что он всегда оказывался поблизости! И когда к Нике подошел грузный и весьма противный парень, тоже один из знакомых Дениса (она не раз за вечер ловила на себе его напряженный взгляд), и вздумал пригласить ее на танец, а сам Денис так не вовремя куда-то запропастился, Ника имела возможность, потянув за руку темноглазого милашку, торопливо и облегченно воскликнуть: «А меня уже пригласили!» И они славно потанцевали, дурачась и выделываясь, а наконец-то объявившийся Денис долго о чем-то разговаривал с тем самым толстяком, от которого так поспешно удрала Ника.
Ника никогда бы и не вспомнила о столь незначительном происшествии — стоило ли обращать на него особое внимание? Тем более, что этот парень не стал для нее такой уж неприятной новинкой, пару раз она видела его и раньше. Но несколько дней спустя позвонил Денис и слабым, несчастным голосом сообщил, что заболел, очень соскучился и безмерно страдает и, конечно же, безвременно уйдет из жизни, если Ника срочно не примчится к нему и не окажет первую помощь.
И Ника помчалась.
Денис открыл дверь. Вид он имел не очень-то болезненный. Ника шагнула через порог.
— Ты все придумал! — с укором воскликнула она. — Ничем ты не болеешь!
— Болею, болею! — поспешно заверил Денис. — Даже температура с утра была.
Он взял Никину ладонь и приложил ее к своему лбу. Ника, немного замерзшей на улице рукой, почувствовала жар, возможно, обычное тепло человеческой кожи, усиленное неестественным холодом ее пальцев.