— Тогда, полагаю, мое желание исполнится, — сказала она, и поцеловала его.
Этот поцелуй был слишком долгим и определенно слишком горячим для публичного места. Но Дэниелу было плевать. Он хотел, чтобы весь мир знал, что Сабрина принадлежит ему и только ему. Неохотно, но он отстранился.
— Пойдем, нам еще многое нужно посмотреть, а если ты снова меня так поцелуешь, то единственное место, которое ты увидишь, будет наша спальня.
Сабрина кивнула и взяла его за руку. Он заставил себя оторвать от нее взгляд, и сосредоточиться на экскурсии по главному залу, а затем по залу Древнегреческого и Римского искусства, где они ненадолго задержались, прежде чем прошлись по Современному искусству, а потом оказались в Средневековом крыле.
Больше всего Дэниел любил зал Оружия и Доспехов. Все рыцари возвышались на своих благородных конях, готовые к неизбежной битве, здесь он чувствовал себя в своей тарелке, словно они были родственными душами. Всю свою жизнь ему казалось, что он противостоит всему миру — всегда в бою, чтобы преуспеть в бизнесе, чтобы отделаться от женщин, которые охотились на него и его состояние. В этой комнате он как никогда испытывал чувство выполненного долга и победы.
Дэниел продолжал свою экскурсию по музею для Сабрины, останавливаясь и задерживаясь где ей было угодно. Ему нравилось наблюдать за тем, как Сабрина влюблялась в многочисленные экспонаты, которые он тоже любил.
Когда они покинули музей, Дэниел заметил, что глаза Сабрины были влажными от слез. Его охватило беспокойство.
— Сабрина... что случилось? Почему ты плачешь?
— Я не плачу. — Она улыбнулась. — Просто это место такое потрясающее. Так много истории и воодушевления. Спасибо, что уделил время и показал мне его.
— Нет ничего, чего я бы хотел больше. — Он тепло ей улыбнулся. — Куда теперь?
— Удиви меня снова. — Сабрина взяла его под руку и положила голову на его плечо.
Он поцеловал ее в лоб и направился в сторону Центрального парка. Ему хотелось на немного остаться с ней наедине.
Ноги Сабрины гудели, но она не собиралась жаловаться Дэниелу. В конце концов, он прогулял работу, чтобы провести время с ней, и она не за что не отплатит ему ворчанием. Поход в музей оставил потрясающие впечатления, и она открыла другую сторону Дэниела. Сабрина не слишком любила музеи, но после того, как Дэниел поделился с ней своими обширными знаниями и увлечениями о значительных выставках, она по-новому взглянула на них.
— Как на счет того, чтобы пойти перекусить? — предложил Дэниел .
— Звучит заманчиво.
Он держал ее за руку, пока они шли. Это был такой обыденный, простой жест, но он много значил для нее: это придавало ей чувство причастности и единства. Она скучала по этому, последние несколько дней, которые Дэниел проводил в офисе.
— Здесь недалеко есть отличное бистро.
— Звучит чудесно, — улыбнулась она ему.
В бистро им удалось занять столик на улице, и Сабрина вздохнула с облегчением, как только присела. Еще никогда это положение не доставляло ей столько счастья.
Миниатюрная официантка, которой на вид было не больше семнадцати лет, вручила им меню, приняла их заказы напитков, и вернулась вовнутрь прытким движением. Прежде чем Сабрина успела взглянуть в меню, она почувствовала, как Дэниел приподнял ее правую ступню.
— Что ты делаешь? — Она спросила, с ускорившимся дыханием.
Он ухмыльнулся, сняв ее сандалию, и начал массировать ей ступню.
— Мне кажется, тебе не помешал бы массаж.
В голове всплыло воспоминание, то когда он делал ей массаж во время их путешествия в Соному. Боже, что он вытворял своими руками. Это было так страстно и захватывающе, что она чуть ли не кончила на массажном столе. Сабрина откинула голову, прикрыла глаза, и застонала от удовольствия, проворачивая в голове воспоминания о винной долине. Чего бы она только не отдала, чтобы вернуться туда с ним и пережить заново каждую секунду.
— Лучше? — спросил он хриплым, сексуальным голосом, от чего ее желание взлетело на новую вершину.
— Да, очень хорошо. — Впрочем, всегда, когда руки Дэниела оказывались на ней, ей было хорошо. Они были сильными, но нежными и любящими. — Ты все делаешь хорошо. — Ее взгляд скользнул по нему, и она не смогла не подумать о том, чтобы случилось, если бы его руки отправились выше по ее ноге.
— Если ты продолжишь смотреть на меня вот так, то нас арестуют за непристойное поведение. — Он потянулся к другой ноге, и начал так же массировать ступню.
— Пока мы будем заперты в одной камере...