- Твоя верность своему сюзерену достойна уважения! Но прежде, чем отказываться выполнить приказ начальника Тайной канцелярии, тебе бы стоило подумать, чем это тебе грозит...
- Я - воин... - гордо усмехнулся мальчишка. - И не отступлю от данного слова, чем бы мне это не грозило...
- Лезь в карету!
- Только для того, чтобы помолчать...
Заметив, что сотник Зейн начал поднимать руку, сжатую в кулак, начальник Тайной канцелярии отрицательно покачал головой:
- Не торопись, Виллар!
Потом подошел вплотную к вассалу коннетабля и еле слышно произнес:
- Четвертое убийство за десять дней, мальчик! Камерарий его величества, королевский казначей, начальник королевской гвардии и... восемнадцатилетний юноша, не дослужившийся даже до чина камер-юнкера ...
- И что с того, ваша светлость?
- Мда... Думать ты не хочешь... Ладно, скажу сам: целью убийц, пробравшихся сегодня в ваш дом, был не граф Алатейя, а его отец и твой сюзерен, королевский коннетабль Онгарона граф Гайос Ранмарк!
- Возможно, вы правы, ваша светлость! - юноша пожал плечами. - Но какое это имеет отношение к приказу лезть в вашу карету?
- Мне нужна информация о том, где ты был и чем занимался! - ответил граф Дартэн, изо всех сил стараясь удержать себя в руках. - Каждая минута молчания уменьшает вероятность того, что я смогу найти убийц наследника твоего господина. Пойми, скрыть то, что граф Гайос остался в живых, нам уже не удастся: десятки людей видели и слышали, что он лично руководил тушением каретного сарая и кузницы. Значит, в ближайшие дни убийцы повторят покушение...
- Не повторят... - усмехнулся воин. - Мы их догнали...
- Где? Сколько их было? Живым кого-нибудь взяли?
- Простите, ваша светлость, но обо всем этом я доложу только своему сюзерену... И если вы действительно торопитесь что-то узнать, то езжайте к нему: вполне возможно, он с вами и поделится...
Граф Дартэн холодно улыбнулся, еще раз оглядел мальчишку с ног до головы... и мысленно расхохотался: судя по горбинке на носу, выступающим надбровным дугам, широким скулам и черным, как смоль, волосам, мальчишка был уроженцем Эмэи. А, значит, обладал непрошибаемым самомнением и ослиным упрямством! Таким же, каким славился и его сюзерен.
- Лахчи ? - ехидно поинтересовался граф.
- Да, ваша светлость! - гордо кивнул воин. А потом нагло расправил плечи.
- Виллар! Отпустите вассала графа Ранмарка... Верните ему меч и подайте коня...
- Э-э-э... сию минуту, ваша светлость! - после небольшой паузы отозвался командир Особой сотни. Впрочем, графу Ратскому было не до него:
- Я ехал к твоему сюзерену, сынок. Присоединяйся к моей свите: верхом и под защитой моих воинов ты доберешься до него гораздо быстрее...
- Я не боюсь передвигаться по городу пешком и в одиночку, ваша светлость... - улыбнулся мальчишка. А потом, наткнувшись на бешеный взгляд графа Дартэна, решил не рисковать: - Однако сочту за честь сопровождать вас и вашу охрану...
...Выбравшись из кареты во дворе городского дома коннетабля, начальник Тайной канцелярии проводил взглядом унесшегося в дом мальчишку, потом огляделся по сторонам, и, заметив штурмовую лестницу, стоящую у дальней стены, раздраженно поморщился: убийцы наследника графа Ранмарка действовали по тому же плану, что и убийцы казначея, камерария и начальника королевской гвардии.
Сначала травили собак. Потом кто-нибудь из воинов, используя штурмовую лестницу, перебирался через стену, вырезал часовых, оглушал какого-нибудь бодрствующего слугу, открывал калитку и впускал своих сообщников.
Основная группа, состоящая из пяти-шести воинов, вносила во двор ту же самую лестницу, и, приставив ее к стене дома, проникала внутрь через окна третьего-четвертого этажей. К спальне своей жертвы они добирались за считанные минуты. Видимо, пользуясь информацией, выпытанной у 'языка'. И так же быстро уходили. Не тратя зря ни одного мгновения.
Дисциплинированность воинов этой группы поражала воображение - вломившись в дома богатейших граждан королевства, они даже не пытались улучшить свое благосостояние. И не крали ни деньги, ни драгоценности, ни оружие. Время суток тут было не при чем: если кошель с тридцатью золотыми, валявшийся на подоконнике спальни камерария его величества, еще можно было не заметить, то перстни на пальцах казначея, всегда спавшего при свете, должны были броситься в глаза еще от дверей.
Да что там перстни! Они не взяли меч и дагу работы мэтра Гарреры, покоящихся на подставке в двух шагах от ложа начальника королевской гвардии, ларец с драгоценностями его супруги, и даже Малую королевскую печать, лежавшую прямо на рабочем столе камерария!