…— Ну что, согрелась? — сбив меня с мысли, устало спросил граф Аурон. И начал закутывать мои ноги в одеяло.
— Еще как… — выскользнув из транса, ответила я. А потом, решившись, спросила: — Скажи, Ронни, что я должна сказать или сделать, чтобы наша клятва стала взаимной?
Глава 40
Аурон Утерс, граф Вэлш
— Сотник и два десятника… Один — в цветах де Лемойров… Налегке… Лошади свежие… Судя по следам копыт, приехали со стороны Элкора…[122] На дороге — никого… В общем, все так, как вы сказали… — вынырнув из придорожных кустов, доложил Молот.
— А где Игла? — зачем-то поинтересовался я.
— Остался неподалеку от них… На всякий случай… — пожал плечами воин.
Я поправил перевязь мечей, стряхнул с колена еловую хвою, потрепал кобылку промеж ушей, повернулся к Илзе… и, наткнувшись взглядом на плотный черный мешок, наброшенный на ее голову, еле удержался от вздоха: принцесса надела его сама. Без всяких напоминаний с моей стороны…
«Скажи, Ронни, что я должна сказать или сделать, чтобы наша клятва стала взаимной!» — невесть в который раз мелькнуло в голове.
«Ничего… Ты и так делаешь все, что можешь…» — не отрывая взгляда от связанных рук принцессы, мысленно ответил я. И подал кобылку вперед…
…Услышав перестук копыт наших коней, троица мгновенно ощетинилась мечами. А потом, разглядев цвета наших с Нодром сюрко, подняла коней в галоп. И, в мгновение ока преодолев половину перестрела, подлетела ко мне.
— Ваша светлость? Сотник Пограничной стражи Даргар Острога! — представился старший. — Мне приказано доставить вам письмо, ответить на все ваши вопросы и оказать любую помощь, которая потребуется…
Я кивнул. Потом вытянул перед собой руку. И, дав сотнику возможность рассмотреть родовой перстень, перевернул ее ладонью вверх:
— Будьте любезны…
Удостоверившись, что я — это я, сотник подъехал поближе и с поклоном протянул мне крошечный свиток.
Внимательно оглядев обе печати, я вытащил кинжал, перерезал тесьму и, пробежав глазами текст, вопросительно посмотрел на Острогу:
— Как давно прилетел голубь?
— Третьего дня, ваша светлость!
— Что известно об армии Онгарона?
Сотник показал взглядом на «пленную» и, дождавшись подтверждающего жеста, принялся за доклад:
— Вчера на рассвете первая, третья и шестая сотни Алой тысячи переправились через Чиграк[123] в двух верстах ниже села Кежары и, скрытно поднявшись вверх по течению, захватили Элкорский мост. Охранявшая его семнадцатая сотня Пограничной стражи сдалась в плен. В полном составе. Приказа отбить мост мы не получили, поэтому за неполные сутки по нему прошли остатки Алой тысячи, четвертая, восьмая и десятая сотни Зеленой, и вторая — Белой…
— Что с гарнизоном Элкора?
— Отступил в направлении Влара… Тоже в полном составе… — воин изо всех сил стиснул поводья и, виновато посмотрев на меня, добавил: — Ваша светлость! Мы это… были готовы! О начале переправы патрули сообщили заранее! А их… отозвали! Потом нас построили во дворе и вообще запретили вступать в бой!! Я… я не понимаю, что происходит!!!
Я пожал плечами:
— Приказ его величества… Думаю, ему виднее…
Сотник мрачно вздохнул:
— Ну да, конечно… Понимаю… Но отступать, ни разу не обнажив меча — это… это…
— В Кежарах жертвы были? — перебил его я.
— Что вы, ваша светлость: Ленивец же никогда не воюет с мирным населением…
— Отлично… — с облегчением выдохнул я. Потом убрал письмо в переметную суму и жестом приказал сотнику замолчать: — Нам надо как можно быстрее добраться до Элкорского моста. Вернее, до полевого лагеря армии Онгарона, который наверняка разбили где-нибудь рядом с ним. Добраться, по возможности, скрытно. Я просил выделить пару воинов, хорошо знающих окрестности…
— Я служу на границе четырнадцатый год и знаю тут каждый камень… — угрюмо буркнул сотник. — Когда выступаем?
…Тропы, по которым мы пробирались, были мне знакомы — тут, на границе Онгарона, и по другую сторону Чиграка я бывал трижды. Поэтому, шагая за сотником Даргаром, вслушивался в щебетание птиц и думал. Пытаясь понять, как я должен ответить на заданный мне вопрос…