— Зачем? — после небольшой паузы спросил Брюзга.
— Насколько я понял рассказ ее высочества, все объясняется очень просто. Первой королевой Делирии становится женщина из рода Нейзер, носитель дара и будущая Видящая. Цель ее существования — обеспечить безопасность короля. И все!!!
— А вторая королева?
— Второй королевой может стать кто угодно. Соответственно, от нее требуется здоровье, красота и плодовитость…
— Вы хотите сказать, что все это — следствие заботы о чистоте королевской крови и о здоровье рода?
— Да. Близкородственные браки ведут к вырождению. А мужчины из династии Рендарр истово заботятся о будущем…
— Но это… это… это чудовищно!
— Угу… — вздохнул я. И, вспомнив фразу, сказанную мне принцессой Илзе, добавил: — Иарус Рендарр считает, что жизнь — это игра ума. И полное отсутствие чувств…
Глава 33
Граф Дартэн Ратский
…Перед поворотом на улицу Роз карета резко дернулась вправо. Потом снаружи раздалась ругань кучера, щелкнул кнут, а мгновением позже — зашелестел покидающий ножны меч.
— Эй, ты! Замри!! Оружие в ножны!!!
Услышав рев десятника Вакши, граф Ратский раздраженно выругался, сдвинул в сторону занавеску и выглянул на улицу. Пытаясь высмотреть наглеца, который посмел не выполнить приказ сотрудника Тайной канцелярии.
Наглецом оказался молодой воин в изорванной и забрызганной кровью кольчуге, с покрытыми пеплом волосами и на редкость чумазым лицом. Сжимая в руке обнаженный меч, он несся следом за каретой и не обращал никакого внимания на приказы догоняющих его всадников.
— Тварь! Остановись!! Я забью твой кнут тебе в глотку!!!
Рассмотрев цвета полуоторванной нашивки на плече самоубийцы, граф Дартэн удивленно приподнял бровь, а потом зарычал:
— Лорри! Останови карету!! Немедленно!!!
Потом повернулся к сидящему напротив командиру Особой сотни и хмуро поинтересовался:
— Скажи-ка мне, Виллар, что делает вассал графа Гайоса на улице Горшечников, в двух кварталах от городского дома Ранмарков?
Сотник подскочил на месте, виновато посмотрел на начальство, потом метнулся к двери кареты и, высунувшись наружу чуть ли не по пояс, уставился на мальчишку. Несколько мгновений тишины, и граф Дартэн чуть не оглох от его вопля:
— Кот! Лорри! Изар! Взять его! Живо!!!
На улице тут же зазвенела сталь.
Рывком вернув командира Особой сотни обратно на подушки, начальник Тайной канцелярии негромко процедил:
— Кажется, я приказал задержать и допросить всех, кто во время убийства находился в доме Ранмарков…
— Мои воины сделали всё, что было в их силах… — виновато глядя в пол, буркнул Виллар Зейн.
— Всё? — зарычал начальник Тайной канцелярии. — Тогда откуда тут взялся этот мальчишка?
— Ваша светлость, осмелюсь напомнить вам, что граф Гайос отправил вдогонку за убийцами своего сына два десятка солдат. И они покинули дом еще до того, как мои воины въехали в Серебряную слободу. Соответственно, задержать этих людей у них не было никакой возможности…
— А, точно… — пробормотал граф Дартэн, потом задумчиво постучал пальцами по своему колену и прислушался к происходящему на улице.
— Вот так-то лучше… Хватит дергаться, а то я разозлюсь…
— Отпустите меня! Немедленно! Я выполняю приказ своего сюзерена, коннетабля его величества графа Гайоса Ранмарка…
— А нам плевать, чей приказ ты выполняешь! Еще одна попытка вырваться — и получишь рукоятью меча по голове!
— Кажется, ты прав, Виллар! — пробурчал начальник Тайной канцелярии. И, услышав злое сопение придавленного к земле мальчишки, решительно толкнул дверь кареты и выбрался наружу: — Поднимите его на ноги и подведите сюда! Ну, живее, живее!
Воин тут же оказался на ногах и, морщась от боли в заломленных за спину руках, повернулся к карете:
— Э-э-э… граф Дартэн?
— Молодец… — холодно улыбнулся граф Ратский. — Узнал…
— Вас трудно не узнать, ваша светлость… — усмехнулся воин. И, вытерев лицо о собственное плечо, гордо вздернул подбородок: — Простите, ваша светлость, а с каких пор сотрудники Тайной канцелярии арестовывают ни в чем не повинных людей?
— Ты не арестован, а задержан. Для небольшого, но очень содержательного разговора. Так что залазь в мою карету… Живо!
— Втолкнуть меня в вашу карету не так сложно. Но разговора ни в ней, ни где-нибудь еще не будет! Ибо я умру, но выполню приказ своего сюзерена…
— Я сказал — живо!!!