— Никакого… — зажигая очередной светильник, раздраженно буркнул брат. — Скажи, как ты можешь спать в полной темноте?
— Приблизительно так же, как и при свете… — съязвила я. — Главное, чтобы не мешали…
— Мне нужна твоя помощь… — пропустив мимо ушей очередную колкость, заявил он. — И чем быстрее — тем лучше…
— Рассказывай… — вздохнула я, почувствовав, что он все равно не отвяжется.
Коэлин закончил зажигать свечи на прикроватном столике, неторопливо подошел к подоконнику, и, забравшись на него с ногами, хмуро уставился в темноту:
— Мне кажется, что отец приказал мессиру Угтаку сделать все, чтобы моя рана заживала как можно дольше…
— Зачем это ему? — искренне удивилась я.
— Скорее всего потому, что ему надоели мои дуэли… — фыркнул брат. — Заставить меня не драться он не в состоянии. А вот замедлить мое выздоровление — может…
Я подложила под голову подушку, устроилась поудобнее и поинтересовалась:
— Что, рана все еще кровит?
— Нет… Но я до сих пор не могу нормально работать правой рукой! — он взмахнул воображаемым мечом и поморщился от боли. — Малейшее неловкое движение — и вот тут, в животе, словно что-то рвется…
— Может, ты слишком торопишься? — начала, было, я. И тут же замолчала, увидев, как перекосилось лицо брата.
— Тороплюсь? С той дуэли прошел почти год! Год — а я все еще слаб, как двухнедельный телок…
— Рана была очень серьезной… — вздохнула я. — Никто не верил, что ты выкарабкаешься…
— А я — выкарабкался! Всем назло… — злорадно хмыкнул он. А потом помрачнел: — Только вот выздороветь никак не могу. В общем, мне надо, чтобы ты расспросила Угтака. Желательно прямо сейчас…
— Ты куда-то торопишься?
— Да… Мне надо успеть встать на ноги, пока равсары еще во дворце…
— Кто? Равсары? — удивилась я.
— Ну, ты в своем Кошмаре совсем оторвалась от жизни… — посмотрев на меня, как на юродивую, буркнул брат. — Отец побратался с Равсарским Туром, одним из самых удачливых военных вождей горцев за последние лет пятьдесят…
— А ты, конечно же, хочешь скрестить с ним меч?
В глазах Коэлина полыхнуло фамильное бешенство:
— Он — животное! Огромное, неуправляемое, могучее… И опасное, как…
— …как веретенка… — поддакнула ему я. — Поэтому ты готов вцепиться ему в глотку… Зубами…
Коэлин с вызовом посмотрел на меня:
— Да! Готов!!!
— В глотку побратиму своего отца? — уточнила я.
— Да какой он побратим? Так… Очередная игрушка в политических играх… Расходный материал… — поморщился брат. — Уж кто-кто, а я знаю это совершенно точно…
Я недоверчиво посмотрела на него: как правило, Иарус Молниеносный посвящал в детали своих планов только непосредственных исполнителей.
— Отец сказал, что мне пора заняться делом… — увидев сомнение в моем взгляде, объяснил Коэлин: — Поэтому каждый день с рассвета и до обеда я изображаю его тень. И выслушиваю пространные объяснения мотивов того или иного решения…
— Все равно, ему это не понравится… — увидев, что он не лжет, вздохнула я. — Если ты убьешь его игрушку, то, тем самым, нарушишь какие-то планы…
— Да какие там планы? — скривился он. — Очередные поиски прохода через Ледяной хребет, и месть за испытанное унижение. Отец почему-то считает, что горцам тропы не нужны, поэтому они без особого труда доберутся до замка Красной Скалы…
— И что дальше? — внутренне окаменев, спросила я.
— Дальше — все, как обычно: удар в подбрюшье и торжество победителя…
— Да, но сами Утерсы, и воины их Правой Руки — это не тренировочные манекены на заднем дворе… — воскликнула я. — Они порубят равсаров еще на подходах к замку…
— Было бы кому рубить… — хохотнул Коэлин. — Отец всегда правильно выбирает время для атаки, а в настоящее время в замке Красной Скалы воинов почти нет.
— Как это?
— А вот так! Основная масса — в пограничных крепостях. Еще три десятка отправились вместе с Утерсом Неустрашимым в Арнорд, в королевский дворец. И приблизительно столько же мотается вместе с его сыном, Утерсом Законником, по югу Элиреи. Соответственно, жена и дочери графа Логирда практически беззащитны…