Он проигнорировал свой ноющий член, молящий, чтобы его освободили из плена брюк. Он знал, что еще очень рано поддаваться. Слишком многое он хотел с ней сделать, поэтому подавил свою потребность. Если он продержится достаточно долго, то получит еще большее удовольствие, овладев ей.
Хотя он больше не мог игнорировать, аромат ее возбуждения. Спускаясь губами вниз по ее животу, он глубоко вдохнул заманчивый аромат. Было что-то первобытное в ее аромате, что-то неиспорченное и чистое. Истинная женщина, без притворства.
Он схватил платье и стянул его по ее бедрам, полностью раскрывая ее тело перед ним, кроме маленького места между ее ногами, все еще спрятанным за тоненьким кусочком ткани. Он потянул за ткань зубами и подтолкнул ее вниз, выставив напоказ ее темные завитки. Затем, при помощи рук, он полностью избавился от ее трусиков.
Она охотно поддалась ему.
- О, боже, Холли, ты прекрасна. - Он взглянул на нее. Ее глаза были прикрыты, а губы раскрыты. - Я должен попробовать тебя. - Это был не вопрос или приказ, и даже не просьба. Это просто заявление того, что он должен привести в действие, словно невидимые силы двигали им. Как только он опустил лицо к ее женственному центру, и вдохнул ее соблазнительный аромат, он был потерян.
Его язык погладил ее теплую и блестящую плоть, слизывая влагу, сочившуюся из нее. С готовностью, она развела ноги, предоставляя ему более плотный доступ, и вскрикнув, когда он повторил свои нежные мазки. Пальцами он раздвинул ее перед собой, жадно продолжая свою игру изучая каждый потайной уголок языком.
Холли извивалась и изгибалась под его ртом, и он обхватил ее сладкую задницу руками, чтобы прижать ее сильней к себе. Нет, она не убежит от него. Сегодня она принадлежит ему.
- Мое, все мое. - Прошептал он в ее плоть, прежде чем погрузить язык в ее гостеприимное лоно. Он купался в жаре ее тела, пил ее соки и вдыхал ее аромат. Она становилась частью его тела, и он знал, что узнает этот аромат даже через сотню лет, если проживет так долго.
Покинув ее центр, он направился к другому месту, которое хотел попробовать, оставив лучшее напоследок. Его язык переместился вверх к маленькому набухшему комочку плоти, спрятанному у основания ее завитков. Медленным движением, он задел это местечко языком и мгновенно почувствовал ее дрожь.
Она была чувствительней сейсмографа. Губы Дэниела изогнулись в улыбке. Когда он закончит с ней, она испытает землетрясение в 9.5 баллов, он почти мог гарантировать это. А так же он мог гарантировать, что ее сотрясет он последующих толчков. И его собственное тело будет вовлечено в каждый из этих толчков, которые она испытает. Знаменитое землетрясение, произошедшее в 1906 в Сан-Франциско, покажется нежным колебанием в сравнение с тем, что испытает она.
- Детка, держись крепче. - Было бы не честно не предупредить ее.
* * *
Что он пытался сделать с ней? Сабрина никогда не чувствовала ничего подобного. Этот мужчина, который практически был незнакомцем, причинял ей самую изысканную пытку, которую она когда-либо испытывала. Она и не знала, что секс может быть настолько замечательным, а он по-прежнему был наполовину одет, и даже еще не проник в нее.
Тот факт, что она была полностью голой в объятьях великолепного незнакомца, который, казалось, поставил перед собой задачу, чтобы удовлетворить ее всеми возможными способами, казался нереальным. Но это было реально, настолько реально, как и его горячее дыхание, ласкающее ее клитор, перед тем как погладит ее языком снова и снова в старом, как время, ритме.
Она понимала, что он делает, и если бы он был любым другим мужчиной, она бы отстранилась и прекратила столь интимные действия. Но потому, что он был незнакомцем, и она притворялась кем-то другим, она не сдерживала себя, и сдалась на милость его искусной ласке. Она позволила себе чувствовать, а не думать.
Язык Дэниела был неумолим, но когда он раскрыл ее пальцами и медленно ввел один в нее, она чуть не спрыгнула с кровати от интенсивности ощущений. Она так долго не чувствовала мужчину внутри себя. И если его пальцы могли создать такие эмоции, она только могла догадываться, что с ней станет, когда она почувствует его член внутри себя. Сабрина инстинктивно затрепетала.
Он скользил пальцами туда обратно по ее скользкой плоти. С каждым движением больше соков заполняло ее центр, жар сильней распространялся в ней. Она чувствовала себя вулканом готовым к извержению.
И она чувствовала себя полностью и совершено уязвимой, и ей было плевать на это. Он не причинит ей боли. После сегодняшней ночи, она никогда его больше не увидит. Не будет стыда, не будет шанса, что он сделает ей больно. Он даже никогда не узнает ее имени.