Сокращенные варианты той же композиции продолжали создавать и в XII в. в тех стольных городах, которые стремились перенять или возродить роль Киева. Таковы Благовещенский собор в Чернигове (освящен в 1186 г.), Успенский собор во Владимире (1185 - 1189 гг.).
После Ярослава, во второй половине XI и в XII в. на Руси строятся трехнефные трехапсидные храмы с куполом на широком барабане. Фасады их расчленены лопатками, отвечающими внутренним столбам. Но гладь стен еще доминирует, фасады выглядят монолитными. Таковы киевские храмы - Успенский собор Печерской лавры (1073 - 1078 гг.), явившийся родоначальником большой серии аналогичных храмов, собор Михайловского Златоверхого монастыря (заложен в 1108 г.), церковь Спаса на Берестове (начало XII в.), в Чернигове - Борисоглебский собор (1120-е гг.), собор Елецкого монастыря (1110 - 1120-е гг.), и др. [35]
Рис. 25. Киев. Храм Софии, заложен в 1037 г. А - план; Б - модель-реконструкция.
Но в XII в. - в эпоху феодального расчленения Руси - уже зародилась новая архитектура, начал складываться новый архитектурный стиль. Прежде всего это выразилось в уменьшении размеров храма, что вызвано было изменением социальных условий монументального строительства. Строительство князей в своих замках («дворах») и городах приобрело более замкнутый характер, исключавший потребность в больших храмах. С другой стороны, множились монастыри, не нуждавшиеся в обширных храмах. Приходские храмы в городах также были рассчитаны на ограниченный круг молящихся. Указанные обстоятельства привели к выработке типа небольшого четырехстолпного храма, представленного в архитектуре различных древнерусских областей и получившего всеобщее распространение. Следует подчеркнуть, что это было явление отнюдь не только русское; наоборот, оно было повсеместным: мы его наблюдаем и в византийской столице, и в Греции, и в югославянских странах, и в Закавказье (см. ниже).
Новое течение в древнерусском зодчестве сопровождалось и другим, органично связанным с ним явлением - нарастанием локальных особенностей архитектуры в различных областях Древней Руси. Но, что важно отметить, локальные особенности развивались везде в одном и том же направлении, следуя одним и тем же архитектурно-художественным принципам.
Памятники такого рода многочисленны (рис. 26). Они известны в Киеве, Овруче, Чернигове, Новгороде-Северском. Во Владимиро-Суздальской земле это церкви в Кидекше (1152 г.), Переславле-Залесском (1152 г.), Боголюбове (1158 г.), Покрова на Нерли (1166 г.). Плеяду храмов XII в. венчает Георгиевский собор в Юрьеве-Польском, 1230 - 1234 гг. (рис. 26, 3; 27). Столь же хорошо известны они и в Новгороде и в Новгородской земле - церкви Петра и Павла на Синичьей горе (1185 - 1190 гг.), Спас Нередица (1198 г.), церковь Георгия в Ладоге (1160-е гг.). К этой архитектуре примыкают храмы второй половины XII в. в Гродно - центре небольшого западнорусского княжества: так называемая Нижняя церковь в детинце города и шестистолпная церковь Бориса и Глеба в княжеском монастыре в Коложе (близ города); обе выделяются своим полихромным декором.