– Правила знаете. – караульный поднял лампу, на разложенной в траве бурке матово заблестело оружие.
– Знаем. – Магомед достал из пиджака револьвер, из-за голенища финку. – У товарища нет ничего.
Один караульный принял оружие, второй уважительно обшмонал Магу и «товарища», а Муслим стал третьим в блатном карауле.
– А, Магомед, заходи дорогой! – из-за стола поднялся дородный кавказец по виду армянин. – Как раз к шашлыку подоспел.
– Салам ворам!
– Представь гостя людям, дорогой!
– А это у нас товарищ Иван Иваныч Иванцов. – усмехнулся Мага. – И никак иначе.
– Вот оно значится как! – покачал головой армянин, разглядывая гостя, затем развернулся к разномастной кодле: – Иван Иваныч, да еще Иванцов!
Вновь повернулся к гостю:
– Ц-ц-ц, да к тому же товарищ!
Блатные загоготали, но сдержанно.
– Вот уж гусь свинье, но раз за товарища сам Мага ручается, то давай, товарищ, двигай к столу, будь как дома.
– Магомеду все собравшиеся знакомы, а я не знаю, с кем разговариваю, что, согласитесь, не канает для серьезного базара.
– Что ж, мы от людей не скрываемся!
Армянин обвел рукой стол, за которым собрались блатные.
– Все люди уважаемые, со всех краев империи: Гоча Тифлисский, Вальтер из Ростова, Вадик Белый, Миша Кореец, Тимур Шалинский, Боря Ушатый…
Вор в законе еще долго называл погоняла коллег, державших масть в регионах Российской империи.
– А меня Камо Ереванским кличут. Вот такой у нас интернационал!
На лицах воров оскалились улыбки.
– А ты каковских будешь? Я так понимаю, еврейских кровей?
–У деловых людей нет национальности. – сверкнул глазами Иванцов.
Блатные замерли на мгновения, стих звон ложек-вилок.
Нарушив тишину, звякнула тарелка – изо рта Гочи Тифлисского выпал кусок баранины. Глаза у Гочи полезли из орбит, с уголков блестящих полных губ потекли капли жира.
– Аха-ха-ха – зашелся кавказец, – значит, если выбирать буду подельника, я не брату-племяннику единокровному работу дам, не его семью обеспечу, а чужому дяде доляну отстегну?
Деловые люди загоготали.
Камо хлопнул Иванцова по плечу.
– Ладно, садись за стол, поешь, потом побазарим.
Иванцов сел на свободное место, нисколько не тушуясь, положил в тарелку два куска баранины, зелень, налил водки в стакан.
– Ну, вечер в хату, бродяги! – Иван Иваныч опрокинул стакан в глотку, выдохнул, скривившись, занюхал соленым огурцом. – А говорят – сухой закон, кокаин проще достать.
– И кокаин и морфин и водяра – все есть! Но мы не понты кидать собрались, давай Иван поешь, потом разговор держи.
Иванцов кивнул и принялся за еду, а блатные, оживившись, на свой лад продолжили комментировать мировые события.
– Коля-дурик послал мужиков, сербов защищать… Друзей, братьев по вере, иху мать!
– Таких друзей за х*й и в музей! Братушки, бл*дь, отуреченные, с какого перепуга их братьями объявили, не пойму?
– Как же, русским только покажи уважение дутое, так они грудь надувши последнюю рубаху отдадут младшим, а по чесноку хитрожопым братушкам, лишь бы себя героями почувствовать.
– Героями, ага. – повторил Вадик Белый. – Рабским душонкам оправдаться охота за чмошность свою! Нет, чтобы пославшего их дурака на штыки поднять, они умирать за веру, царя, отечество идут. Какое на*уй за границей отечество? Вот полезут в твой дом, тогда смерть принять, защищая, дело святое!
– Я слышал, их полковник Чернорук *уем по столу в Европе бил, русским медведем грозил, его на *уй послали, он Мирбаха и заказал евреям-анархистам.
– Не, не анархистам, там придурошный один нашелся, в историю захотел…
– А дурик наш на своего брата-немца войска двинул, за Цусиму, вишь, реванш захотел…
– Ладно, братва, что случилось, то случилось, – поднялся Мага, прерывая разговоры, – послушайте мысль, как дальше жить. Интересная мысля, как Россию делить будем.
Иванцов вышел из-за стола, встал в центр хаты: ноги на ширине плеч, грудь вперед, глаза алмазами.
– Прежде ответьте на вопрос, что для человека важнее всего?
– Деньги!
– Оружие, власть!
– Для мужика – семья, для вора – воровской закон.
– Для человека важнее всего то, чего у него нет. – сказал Иванцов. – Для холопа это честь, величие.
– Верно базарит! Каждый чмырь хочет, чтобы его боялись!
– Ты по делу базарь, товарищ! Чего заявился, от нас-то чего надо? Мы в политику не лезем.
Иванцов исподлобья посмотрел на воров.
– Так и будете мелочь по карманам тырить, по тюрьмам гнить, на пятом десятке, а то и раньше, деревянный макинтош примеривать? Жить надо достойно, как положено деловым людям! – Иванцов буквально каждому впивался в глаза взглядом. – А политика равняется власть, а власть равняется прибыль, а прибыль это все – деньги, оружие, закон, здоровье, жизнь! А мы достойны жизни, потому что не горбатимся на дядю, и никогда не будем, и никто нас не заставит!