-Слава… я… блядь… сейчас… - чуть ли не всхлипывая, бессвязно шептала я.
- Давай… давай, моя девочка…
Оргазм словно взрыв атомной бомбы. А я была в самом его эпицентре. Меня не просто порвало, меня расщепило на частицы. Когда сознание вернулось, я ощутила как холодят щеки мокрые дорожки слез, а я лежу на животе и всхлипываю.
Зимин лежит рядом, слабо улыбаясь большим пальцем оглаживает мою скулу и наслаждается. Моим ебанутым видом. Я, смутившись, попыталась отвернуться. Удержал. Не разрешил. А я взяла да и подчинилась. И это он спрашивает, что я с ним делаю. А что же он со мной?..
Я даже не поняла в какой момент меня вырубило. Я лежала все так же на животе, чувствуя истому, и смотрела в черные, в полумраке, глаза.
Разбудила меня трель звонка в дверь.
- Твою мать…- хрипло оценил ситуацию Слава, беря в руки телефон. – Половина седьмого.
- Кто там? – вытаращила глаза я.
- Да никого хорошего. – Он поднялся, нашарил боксеры возле кровати и повернувшись, поманил меня пальцем.
Я, с опаской кутаясь в простынь, послушно пошла за ним к входной двери. Остановилась, когда он не включая света, заглянул в дверной глазок и скривился.
- Спроси, кто там, - едва слышно прошептал мне он.
- Кто там?! – дрогнувшим голосом повторила я, оставив все вопросы на потом.
- Управление по борьбе с экономическими преступлениями и противодействия коррупции. Оперуполномоченные Тихомиров и Утесенов. У нас постановление на обыск, откройте дверь, пожалуйста.
Слава по животному оскалил верхние зубы, глядя на дверь. Перевел взгляд на меня.
- Сдержи их на пять минут. Всякую херню неси. Только пусть дверь не вскрывают.
Я вытаращила глаза, но он уже ускакал в спальню, почти сразу до меня донеслось его негромкое бормотание про телефону.
- Щас… только трусы найду! – растерянно проорала я, прижимая к себе простынь покрепче.
- Зимин Вячеслав дома? Откройте пожалуйста! - после краткого замешательства произнесли за дверью.
Зимин Вячеслав в этот момент, зажав стопки бумаг подмышками, и прижимая к обоим ушам по телефону пробежал на кухню.
- Он на унитазе! – с трудом нашлась я. – Сейчас откроет, подождите!
- А вы не можете?
- Нет! – почти истерично отозвалась я.
- Почему?
- Потому что… потому что… у меня лапки! – за каким хреном я вспомнила треклятые мемасы с котами, гуляющие по интернету?! Именно сейчас?!
Но ошарашенная тишина за дверью подарила надежду.
С тревожно бьющимся сердцем, я заглянула на кухню. Зимин, достав огромный казан, порвал бумаги, сунул их в емкость, и полив жидкостью для розжига костра, поджег. Не прекращая при этом говорить сразу по двум телефонам, зажав их плечом и рукой, дымить уже второй сигаретой, помешивая половником импровизированный костер, чтоб лучше прогорел, и умудряясь при этом еще и тыкать в ноутбук. Юлий Цезарь, блядь. Он поднял на меня взгляд и выпучив глаза, закивал на дверь.
Я испуганно вернулась ко входу.
- Откройте! - Весьма требовательно сказали за дверью. – У нас судебное постановление! Если не откроете мы будем вынуждены вскрыть дверь!
- Не надо ничего вскрывать! – испуганно заверещала я. – Он уже смыл за собой и идет!
На кухне послышался звук включаемой воды, и через секунду к двери подскочил Слава, уже натянувший спортивные штаны.
- Тихомиров, любовь моя! – едко пропел он, распахивая двери. – Заходи, и подружку с собой бери, гостями дорогими будете!
Я в полном ауте смотрела на двоих оперов, весьма поникших при виде радостно улыбающегося Зимина и входящих в квартиру.
- Костян, и как тебя еще не поперли! Стараюсь-стараюсь, а ты все работаешь! – с издевкой сказал Слава, хлопнув темноволосого опера чуть старше его по плечу. – Бумазейки где? Не забыл в этот раз? А то опять адвоката вызванивать будем на пороге.
Опер неприязненно глядя на Зимина, протянул ему бумаги. Он и второй опер замерли на пороге. Слава быстро пробежался глазами по печатному тексту, вполне благосклонно улыбаясь.
- Как всегда. Вчера вечером подписали постановление, выслали копию мне почтой России, чтоб через год пришло, а сегодня заявились сами. Ничего нового. Что ж, проходите.