Я, с опаской кутаясь в простынь, послушно пошла за ним к входной двери. Остановилась, когда он не включая света, заглянул в дверной глазок и скривился.
- Спроси, кто там, - едва слышно прошептал мне он.
- Кто там?! – дрогнувшим голосом повторила я, оставив все вопросы на потом.
- Управление по борьбе с экономическими преступлениями и противодействия коррупции. Оперуполномоченные Тихомиров и Утесенов. У нас постановление на обыск, откройте дверь, пожалуйста.
Слава по животному оскалил верхние зубы, глядя на дверь. Перевел взгляд на меня.
- Сдержи их на пять минут. Всякую херню неси. Только пусть дверь не вскрывают.
Я вытаращила глаза, но он уже ускакал в спальню, почти сразу до меня донеслось его негромкое бормотание про телефону.
- Щас… только трусы найду! – растерянно проорала я, прижимая к себе простынь покрепче.
- Зимин Вячеслав дома? Откройте пожалуйста! - после краткого замешательства произнесли за дверью.
Зимин Вячеслав в этот момент, зажав стопки бумаг подмышками, и прижимая к обоим ушам по телефону пробежал на кухню.
- Он на унитазе! – с трудом нашлась я. – Сейчас откроет, подождите!
- А вы не можете?
- Нет! – почти истерично отозвалась я.
- Почему?
- Потому что… потому что… у меня лапки! – за каким хреном я вспомнила треклятые мемасы с котами, гуляющие по интернету?! Именно сейчас?!
Но ошарашенная тишина за дверью подарила надежду.
С тревожно бьющимся сердцем, я заглянула на кухню. Зимин, достав огромный казан, порвал бумаги, сунул их в емкость, и полив жидкостью для розжига костра, поджег. Не прекращая при этом говорить сразу по двум телефонам, зажав их плечом и рукой, дымить уже второй сигаретой, помешивая половником импровизированный костер, чтоб лучше прогорел, и умудряясь при этом еще и тыкать в ноутбук. Юлий Цезарь, блядь. Он поднял на меня взгляд и выпучив глаза, закивал на дверь.
Я испуганно вернулась ко входу.
- Откройте! - Весьма требовательно сказали за дверью. – У нас судебное постановление! Если не откроете мы будем вынуждены вскрыть дверь!
- Не надо ничего вскрывать! – испуганно заверещала я. – Он уже смыл за собой и идет!
На кухне послышался звук включаемой воды, и через секунду к двери подскочил Слава, уже натянувший спортивные штаны.
- Тихомиров, любовь моя! – едко пропел он, распахивая двери. – Заходи, и подружку с собой бери, гостями дорогими будете!
Я в полном ауте смотрела на двоих оперов, весьма поникших при виде радостно улыбающегося Зимина и входящих в квартиру.
- Костян, и как тебя еще не поперли! Стараюсь-стараюсь, а ты все работаешь! – с издевкой сказал Слава, хлопнув темноволосого опера чуть старше его по плечу. – Бумазейки где? Не забыл в этот раз? А то опять адвоката вызванивать будем на пороге.
Опер неприязненно глядя на Зимина, протянул ему бумаги. Он и второй опер замерли на пороге. Слава быстро пробежался глазами по печатному тексту, вполне благосклонно улыбаясь.
- Как всегда. Вчера вечером подписали постановление, выслали копию мне почтой России, чтоб через год пришло, а сегодня заявились сами. Ничего нового. Что ж, проходите.
Опера помешкавшись, разулись и послушно потопали на кухню за Славой. Я, все так же укутанная в простынь, стояла посредине коридора.
- Чай, кофе? – Зимин был титанически спокоен и доброжелателен, подходя к кофе-машине.
- Нурбек, найди понятых. – Буркнул опер, которого Слава назвал Костей, садясь на стул и доставая бумаги из сумки.
Второй, кивнув ему, направился к выходу, проигнорировав мою тушку.
- Саш, иди переоденься, - сказал мне Слава засыпая кофе в машину. – Мы не скоро обратно ляжем.
Входная дверь хлопнула. Я ушла в спальню, неверными руками собирая свои вещи и прислушиваясь к разговору на кухне.
- Чем пахнет? – поинтересовался Тихомиров.
- Куревом, на мороз пилить не охота было. Что ты зыркаешь так? Обычные сигареты, мне башка ясная нужна, я ж почти и не пью из-за этого.. – Хмыкнул Слава, запуская машину. – Кто на этот раз?
- Постановление не читал? Букаев… Сдашь документы сразу или шерстить квартиру?
- Ну ты ж подружку отправил за понятыми. Шерсти. Тронешь еще раз доки, что к делу не относятся, опять глаз на жопу натянем за препятствование предпринимательской деятельности.
- Предприниматель хренов… Я уже задолбался с тобой, Зимин! Получи уже условку, чтоб от нас управление отстало! С твоим баблом больше года и не светит, Лобачевский хренов…
- Костик, что ты ноешь! – развеселился Слава. – Было б за что, давно бы сел. Кто виноват, что по странному стечению обстоятельств все мои клиенты в твоем ведомстве?..
Тихомиров что-то неслышно буркнул, вызвав у Славы неистовый смех. Хлопнула входная дверь. Второй опер в сопровождении двух растерянных мужчин, проследовал на кухню. Я глубоко вдохнув и выдохнув, пошла вслед за ними.
- Господа понятые, пожалуйста, ознакомьтесь. – Тихомиров протянул копии постановления сидящим за столом мужикам. – Перед началом обыска, предлагаю вам, гражданин Зимин, предоставить следствию все физические и виртуальные материалы, которые могут иметь отношение к уголовному делу под номером восемнадцать тридцать два, дробь пятнадцать, и засвидетельствовать любую полезную информацию в присутствии сотрудников отдела экономической безопасности и понятых.
- Мне нечего предоставить. – Спокойно ответил Зимин, ставя перед понятыми чашки с кофе.
- Утесенов, зафиксируй в протоколе, что во время обыска будет производиться оперативная сьемка на телефон айфон шесть, принадлежащему опероуполномоченому Тихомирову Константину Александровичу. – Опер продемонстрировал нам свой телефон. – Начнем со спальни.
Обыск закончился быстро. Изъяли ноутбук и папку с надписью Букаев. В моем клатче нашли паспорт, сняли копию, Зимин при этом так спокойно улыбнулся, словно все было в порядке вещей. Описали изъятое, зачитали протокол, взяли подписи понятых и ушли.
Я смотрела, как Слава наблюдает за ними с окна. Снова берет телефоны и уходит в другую комнату.
Я, взяв свои сигареты, учесала на балкон. Медленно занимался рассвет.
Он, накинул свою куртку мне на плечи, отобрал сигарету и глубоко затянулся
- Ты молодец. Спокойно отреагировала и хорошо держалась. – Похвалил меня он, вглядываясь в скрытую за парком линию шоссе.