Мисс Донсон метнула в Эдварда взгляд, в котором звучал отчетливый призыв: «Беги же!». Юноша кивнул и исчез со сцены, на ходу срывая с себя гитару и вычурную безрукавку.
Глава 27…в сумрак вечной тьмы
— Ну и кто же смеет портить наш концерт? — Мия переманила внимание публики на себя. — О, да это же друзья мистера Хопкинса!
Стоило девушке произнести это имя, как по залу прошёлся шквал возражений. Теперь когда народ вспомнил о своей ненависти к британскому правительству — пустить заряд на агрессию было легче легкого:
— Долой Энтони Хопкинса! — раздирала горло мисс Донсон, не страшась охрипнуть.
— Долой! Долой! — подхватывала толпа.
Полиция окружила здание «Эван-Холл», приставив к каждому входу и выходу по одному вооружённому служащему. И пока у сцены поднималось самое настоящее восстание, группа полицейских вела миниатюрную девушку в пышной чёрной юбке и малиновой блузке в гримерку певицы, где по её словам прятался пришелец. Так и есть — Кэйти раскололась, но не потому что была слаба и чувствительна к пыткам, а оттого, что не верила в победу добра, зато как блаженное дитя повелась на враки о помиловании при согласии сотрудничать, то есть — выдать местоположение разыскиваемого, а также постараться убедить того сдаться в руки британской полиции. Они обещали, что не тронут его, но как только приблизились к цели — враждебно выбили дверь и открыли огонь.
Люди в форме ввалились в каморку, затолкав за собою арестантку.
— Вы обещали не трогать его! — взвыла Кэйти, немощно падая на колени.
— Зараза! — выругнулся полицейский, не замечая слез. — Сбежал через вентиляцию! Шустрый нам попался ящер…
— В любом случае, далеко не уйдёт, смотри, — присел другой на колено, чтобы лучше разглядеть лужу крови. — Мы его все-таки подстрелили!
Увлеченные ликованием, люди мистера Хопкинса ослабили бдительность, и Кэйти не упустила шанс удрать из-под охраны.
— Куда собралась? — появился в дверном проеме очередной «цепной пёс».
Но девушка подготовилась. Рассыпчатая пудра и лак для волос — постояльцы любой женской гримерки — нанесли двойной урон: пыльное липкое облако надолго вывело из строя невезучего полицейского, позволив Кэйти устроить побег.
Казалось, прошла вечность, прежде чем Ацель преодолел лабиринт вентиляционных туннелей и смог найти себе последний приют среди ненужных вещей на складе. Левая нога, омытая кровью, отнималась, и в какой-то миг чёрный ящер оставил попытки сбежать, потому, собрав крупицы силы, пробудил в себе эвея, чтобы сдвинуть щеколду двери и замуроваться изнутри.
На складе было темно, голая лампочка, помигивая, свисала с провода, как корчащийся на эшафоте висельник. Странно, но, умирая, даже самоубийцы цепляются за жизнь…
Ацель ознакомился с увечьями и пришёл к такому заключению: две пули поразили ногу выше колена, сквозная неглубокая рана в боку. Само по себе все это — не смертельно, но кровопотерю никто не исключал.
Чёрный ящер откинулся на разноцветные рулоны ткани — излишки того, чем сейчас занавешена сцена. Так, в тишине, среди стульев, скамеек и деревянных коробок, он провалялся долгие минуты, стоная от боли и хрипло выдыхая воздух.
Когда реальность начала бледнеть, раздался стук и обеспокоенный голос назвал сондэсианца по имени:
— Ацель, ты там?
— Эдвард… — выдавил из себя пришелец, и, несмотря на обморочное состояние, свинцовая рука его оторвалась от пола и заставила дверь податливо распахнуться.
Эдвард был не один. Заплаканная мисс Кингман составила ему компанию. Они столкнулись в коридоре, и девушка поведала юноше о своём злоключении, всю дорогу каясь за предательство. Вот и сейчас, не подпуская саму себя к еле живому ящеру, она разразилась слезами:
— Боже, Ацель, простите, простите меня! Знаю, я и раньше была вам неприятна, а теперь… теперь… должно быть, вы и подавно презираете меня!
— Мисс Кингман, подойдите сюда, — без ненависти отозвался тот, нехотя выпуская из объятий Эдварда. — Вот так, да, нет-нет, не так близко!
— Так нормально? — Кэйти приберегла немного личного пространства, усевшись на расстоянии вытянутой руки.
— Пойдёт. Вы все ещё носите в волосах эту уродливую желтую ленту? — удивился он.
— Никакая она не уродливая, Ацель! — раскраснелась девушка. — Она мне очень даже нравится…
— Ну что ж, вполне подходит вашему образу, подчёркивает ваше… ваше… ничего.
— Как вы можете острить в такой момент?
Ацель издал болезненный смешок, который также не сыскал одобрения и со стороны Эдварда.
— Да что с тобой не так?! Я тщетно пытаюсь понять, как нам спастись, а ты смеёшься…
— Просто я рад…
— Тому что нам всем крышка?!..
— Нет, тому что я умру среди друзей, а не подохну гне-нибудь в лаборатории, как подопытная крыса.
— Что ты такое говоришь?! Я… я не позволю тебе умереть!
Эдвард водрузил руку Ацеля себе на плечи и встал. Ему потребовалось невероятное усилие, чтобы пройти таким методом какие-то пять коротких шажков. Мисс Кингман взяла часть нагрузки на себя, но это не решило новой проблемы: не успели они достичь двери, как за дверью ускорили ход их преследователи.
— Мисс Кингман, заприте дверь! — скомандовал юноша.
— Именем Королевы Великобритании, приказываем вам отпереть дверь и передать нам чёрного ящера! — В дверь задолбили. — Если вы сейчас же не впустите нас — мы будем вынуждены выбить дверь и открыть огонь!
— Лжецы! — закричала Кэйти, прильнув к расшатанной ручке. — Вы все равно всех поубиваете, вы, бесчувственные машины, нелюди, приспешники Дьявола! Плевать вам на чужую жизнь!
— Да угомонитесь уже! — не выдержал Ацель. — Если вам так нужна моя голова — вы её получите, хотя, клянусь, я такой же кусок мяса, как и все вы! Но если вы любители покопаться в чужих кишках — будем вам!
— Кто говорит? — поинтересовались из коридора.
— Чёрный ящер.
— Впустите нас, и мы не тронем ваших друзей, мистер ящер.
— Ацель! Моё имя — Ацель!
— Ацель, да, конечно. Вижу, вы достаточно благоразумны. И мы уверены, что вы примите правильное решение.
— Сказал же — будет вам! Но прежде… вознаградите меня за моё благоразумие, о, великий и могучий человек! Позвольте мне, инопланетному отродью, попрощаться с моими товарищами. — не обошелся он без саркастических вставок.
— Хорошо, Ацель. У вас пять минут.
— Ох, целых пять минут! Вы слишком щедры!
— Вы ведь не серьёзно, Ацель? — зашептала Кэйти, когда полицейские замолчали, и замолчали неспроста: явно навострили уши.
— Заткнитесь, мисс Кингман, если вам нечего изречь, кроме нытья!
— Я не отдам тебя им! — испугался Эдвард. — Умоляю, скажи, что у тебя возник хитроумный план… Ацель…
В памяти юноши вдруг мелькнул полный ужаса лик смуглой цыганки, узревшей в его будущем приход Смерти.
— Нет, пожалуйста, не умирай, не умирай, не умирай! — приник он к другу, всхлипывая. — Я знаю, что мы с тобой не так давно знакомы, но мне кажется, что я знаю тебя всю мою жизнь, ты… ты для меня очень многое значишь. Ты больше, чем лучший друг, ты заменил мне семью, я не могу тебя потерять… Умоляю, не уходи…
— О, Эдвард, тебе не кажется… — загадочно улыбнулся пришелец.
— Что?..
— Помнишь, когда ты был совсем маленьким, ты встретил чудовище в сарае. Тебя подставили и незаслуженно наказали… Или как то так…
— Откуда ты знаешь? Я думал… думал мне приснилось.
— Это был я. И в день, когда ты пытался… пытался покончить с жизнью…
— Следы, — оборвал его студент. — Я вспомнил, где видел эти следы… Но… но как? Как? Как ты мог быть в моем прошлом, если тебя тогда не было на Земле? Путешествия во времени?!.. Но это же… это же невозможно!
— Невозможно? После всего, через что мы прошли, ты все ещё веришь, что во Вселенной осталось что-то невозможное?
Внезапные крики, выстрелы и лязг металла нарушили мирное расставание. За дверью творилось что-то жуткое…
— Что происходит? — всполошилась Кэйти. — Пять минут ещё не прошло!