***
Три дня спустя
Ирас стоял у телепорта, переминаясь с ноги на ногу. Только бы успеть. Он сжимал в руке подаренный ему самим лордом Бартолдом надежный длинный меч: не такой хороший, каким он обладал до того, как был с позором исключен из армии Его Величества, но весьма годный в умелых руках. Морозный воздух словно был наполнен ощущением неизбежности. Белая луна Эйнхасад с упреком глядела на Ираса с ночных небес. Я не мог поступить иначе. Он все больше убеждался в правильности того, что уже было им сделано и что только предстояло совершить. Наконец, собравшись с духом, он попросил хранительницу портала переправить его в Ледяной Лабиринт, несмотря на то, что это грозило ему очередным наказанием: ему строго-настрого было запрещено в одиночку покидать город, но ситуация могла выйти из-под контроля в любую секунду.
По-другому нельзя. Словно бы уговаривая сам себя, шепотом повторил Ирас эти слова и в тот же миг оказался под магическим куполом в центре холодного лабиринта. Узнав от старика Раффорти, в какой стороне орудуют гномка с камаэлем, Ирас бросился в указанный ему рукав лабиринта. На пути ему попалась стайка некрупных гаргулий, а затем несколько снежных пантер. Но меч служил ему исправно, и Ирас продолжал судорожно осматривать один проход за другим. Заметив голубое свечение в низине у замерзшей реки, он сломя голову бросился туда.
— Графиня, стойте, — вскричал он, понимая, что через секунду Ее Светлость окажется на главной площади Шуттгарта, где ее тут же и схватит гномий караул, — отмените заклинание.
Читающая свиток телепортации графиня, заметив спешащего к ней человека, застыла как вкопанная, и через секунду сияние, окружавшее ее, погасло, а свиток исчез из рук.
— Что ты здесь делаешь, Ирас? — графиня во все глаза смотрела на учителя. — Гляди-ка, — потрясла она кипой бумажек у него перед носом, как только он остановился подле графини, пытаясь отдышаться. — Рай принесла мне те записи гигантов, что обещала, и как только я выпрошу у отца необходимые мне словари, то попробую их перевести. Если бы ты пришел немного пораньше, я бы познакомила тебя с Рай. Ты же тоже никогда не видел камаэля. Ты бы нашел ее… — она запнулась, видя необычайно встревоженный вид своего мастера.
Ирас стоял перед ней и не решался начать говорить. Он то собирался что-то сказать, открывая рот, то мотал головой, но лицо его выдавало скорбь и замешательство.
— Что-то случилось?
Ирас опустил взгляд в землю.
— Говори, — приказала ему графиня, — говори, немедленно!
— Они все узнали.
Слова Ираса не сразу дошли до Юнуши, и тот продолжал: — Они узнали про заказы, которые Вы брали… Все, кто имел с Вами дело, купцы и охотники, они все под стражей.
Юнуши с каждым его словом бледнела все сильнее и сильнее, пока лицо ее не стало столь же белым, как окружающий ее пейзаж.
— Они вломились в Вашу комнату, и Алис рассказала всю правду. Не сразу… Но ваш супруг был очень настойчив.
Юнуши закрыла рот рукой, ужас отобразился в ее глазах.
— А Ясек? — хриплым голосом выдавила она.
— Он как мог пытался защитить Вас, но в конце концов, поняв, что ваш заговор раскрыт, он осмелел настолько, что высказал графу все, что он о нем думает. Парень был так искренен и красноречив, говоря, что граф Вас не заслуживает, что тот всегда видел в Вас лишь сосуд для его ребенка, в то время как… — Ирас на миг запнулся, — он сказал, что Вы — чудная женщина с добрым сердцем и наивными мечтами…
— Что с Ясеком? — Юнуши схватила Ираса за запястье и с мольбой посмотрела в его хмурые глаза.
— Простите, графиня… Я не смог…
Слеза скатилась по бледной щеке гномки.
— Я не смог спасти его… и Алис… но я… — Ирас вновь приобрел решительный вид, — я намерен спасти Вас.
Юнуши, опустив руки и голову, смотрела себе под ноги. Слезы падали из ее глаз, оставляя глубокие черные следы на свежем снегу. Внезапно, сжав топор в руках, она бросила на Ираса такой испепеляющий взгляд, что тот внутри весь содрогнулся.
— Я его убью. Клянусь тебе, Ирас… Я убью этого мерзавца! — с этими словами она сняла со спины рюкзак и принялась рыться в нем в поиске еще одного свитка.
— Нет, нет, графиня… — Ирас выхватил сумку из ее рук.
Она отчаянно пыталась допрыгнуть до руки высокого человека, чтобы вернуть свой рюкзак, она пинала Ираса, остервенело била по его бедрам своими сжатыми в кулачки руками и наконец в изнеможении опустилась на холодную землю. Ирас встал перед ней на колени и крепко обнял ее, позволив ей рыдать на его широком плече.
— Ну же… сейчас не время делать глупости, — проговорил он. — Вы хотели бежать — пора…
Услышав эти слова, Юнуши расплакалась еще сильнее.
— Я знаю, как дороги Вам были Алис и Ясек, в особенности священник… Но их больше нет. Теперь Вы должны думать о себе, — он оторвал гномку от себя и посмотрел в ее заплаканные глаза.
— Граф поклялся запереть Вас в замке и держать там, пока не будет взят Гиран, и тогда, он сказал, Вы будете лежать привязанная к кровати, пока не зачнете дитя, и затем… он поклялся, что он больше не намерен будет терпеть Ваши выходки… Вы понимаете: после того, как все узнают о том, что Вы хотели бежать с человеком от мужа, от отца, пренебрегая всеми законами дочернего долга и чести, отвергая пророчества своего народа, никто не сможет уже за Вас вступиться.
— Что же мне делать? — слова Ираса дошли до сознания графини. — Бежать, но как?
— Я обо всем позаботился, графиня, но нужно действовать быстро, — он поднялся и, прихватив с земли ее прочный щит, за руку потащил графиню за собой.
Юнуши, не пытаясь даже сопротивляться или что-либо возражать, послушно следовала за торопливо идущим впереди нее темным паладином. Они прошли лабиринт насквозь, пересекли обледенелый мост и под нескончаемый скорбный вой волков ступили на территорию Древней Лаборатории Гигантов. Спустившись с холма, они оказались в небольшом поселке исследователей, расположившемся чуть поодаль от гигантского кратера, образованного метеоритом, что упал на землю тысячи лет назад и вокруг которого гигант-изобретатель по имени Павел некогда устроил свою лабораторию. Лагерь спал — лишь у дальней палатки горел одинокий факел. Заметив движение, с земли тут же вскочил мальчишка-конюх и, тряхнув полотно шатра, неуверенно пошел навстречу бредущим со стороны лабиринта путникам.
— Я сделал так, как Вы велели, милорд, — юноша робко покосился на Ираса, — я привел ящера, хоть это и стоило мне больших трудов.
— Прекрасно, — сухо заметил Ирас, — а теперь возвращайся в город. Скоро я найду тебя, и ты получишь обещанное вознаграждение.
Паренек недовольно взглянул на воина, затем на гномку и, что-то ворча себе под нос, поплелся в сторону города по занесенной снегом тропе.
В это время из палатки вышла обеспокоенная пожилая гномка, Юмильда. Благодарная за то, что Ее Светлость выделила отряд для борьбы с големами вокруг поселка, она не раздумывая согласилась помочь Ирасу спасти графиню от неправедного гнева ее титулованного мужа, который палец о палец не ударил, чтобы помочь исследовательнице, когда та его об этом умоляла.
За палаткой послышалось сердитое фырчанье, и тут же показалась уродливая морда ездового дракона. Две его мощные задние лапы нетерпеливо топтали лед, толстые шея и хвост раскачивалась в такт жаркому дыханию.
— Гриммур! — воскликнула гномка, очнувшаяся от нелегких дум. — Ко мне, девочка!
В два шага дракониха добралась до хозяйки и принялась нежно тыкаться холодной мордой ей в плечо.
Юнуши даже улыбнулась на секунду, проведя рукой по чешуйчатому боку своей любимицы, но тут же снова полным отчаяния взглядом посмотрела на Ираса.
— Мальчишка забыл надеть на ящера седло, — посетовал тот, но Юнуши заверила, что может ехать и так.
— Но куда мне бежать? — графиня умоляюще посмотрела на своего мастера.
— Теперь Вы вольны делать все, что Вашей душе угодно, — заметил тот, — но я очень советую Вам покинуть север и направиться туда, где отец и муж не смогут Вас найти, — с этими словами он вынул из кармана и протянул гномке белоснежный платок.
Графиня осторожно приняла его из рук Ираса и, развернув, обнаружила в нем изящное ожерелье со вставками из голубых бриллиантов.