Мои друзья появлялись около половины пятого, и с того времени мы болтали, ходили курить гашиш на мосту через Галлигане и пили пиво среди невероятного скопления проституток, цыган, бродячих торговцев, проходимцев, бездомных, воришек и разных криминальных личностей, собиравшихся в «Ла-Фоне». Позднее отправлялись в «Руфус», чтобы хорошо провести остаток ночи. Так происходило в самом начале, в первые две-три недели, когда мы целыми днями почти не выбирались из китайского квартала. Вскоре мы начали совершать вылазки в сторону побережья или вглубь провинции, и «Ла-Фон» стал для нас местом встречи. Но в то время мы были уже самой настоящей преступной бандой.
— Прежде чем вы продолжите свой рассказ, позвольте задать вам вопрос, который уже давно вертится у меня на языке.
— Пожалуйста.
— Вы больше не видели своих друзей с Катерина-Альберт?
— В то лето? Редко, очень редко, и каждый раз мимоходом. Я уходил из дома около половины четвертого и возвращался лишь утром, так что была невелика вероятность где-нибудь с ними встретиться — тем более что они не бывали там, где бывал я. В любом случае с Батистой мне вообще ни разу не довелось столкнуться. А почему вы об этом спрашиваете?
— Я хотел узнать, не возникало ли у вас желания отомстить им? Вы могли бы, например, попытаться устроить так, чтобы Сарко со своей компанией проучили Батисту.
— Подобная мысль у меня возникала, но всерьез я об этом не задумывался. У меня не было столь доверительных отношений с ними, чтобы я мог решиться обратиться к ним с такой просьбой. Прежде всего потому, что пришлось бы рассказать им о том, что со мной сделал Батиста вместе с остальными, а я не хотел. Я чувствовал невыносимый стыд и вину за то, что произошло, и мне нужно было стереть это из памяти. Это одна из причин, по которой я оказался в компании Сарко и Тере. Я хотел начать новую жизнь, стать другим, переродиться, выбраться из старой кожи и превратиться из змеи в дракона, как герои с Лян Шань По. Вот чего мне хотелось, и, хотя я был бы рад отомстить, в тех обстоятельствах это было невозможно — по крайней мере, на тот момент. Для меня мои прежние друзья и компания Сарко были из двух совершенно разных миров, как я сам и мои родители, как мое старое и мое новое «я».
Сарко и я жили очень близко и очень далеко друг от друга, разделенные пропастью.
— Синей границей?
— Рекой Лян Шань По.
— Инспектор Куэнка рассказывал мне, что в те времена полиция держала китайский квартал под полным контролем.
— Это правда. Позднее, в восьмидесятые и девяностые годы, все изменилось: полиция предоставила китайский квартал своей судьбе и перестала вмешиваться, в результате квартал деградировал и полетел к чертовой матери. Или нет — это как посмотреть. В любом случае китайский квартал прекратил свое существование. Но в мое время полицейские полностью контролировали его: там постоянно дежурили патрульные из тайной полиции, проверяли бары и бордели, приглядывали за проститутками, останавливали людей на улице, проверяли документы, обыскивали, спрашивали, что здесь делаешь, куда направляешься.
— Вас они никогда не останавливали?
— Много раз.
— Вас это не беспокоило? Я имею в виду, вы не боялись? Не думали, что полиция могла рассказать все вашим родителям? Или вас могли посадить в тюрьму?