Мне приходилось наблюдать за работой преподавателей; большая часть из них опиралась только на свое профессиональное мастерство, если оно, конечно, было. Очень редко удавалось почувствовать то, что называется харизмой, и еще реже я встречала сочетание четкой мысли и вдохновения, великолепной динамики речи и богатого словарного запаса, неповторимости стиля и актерского мастерства.
В моей фирме работал один преподаватель, который обладал глубоким знанием предмета и развитой речью; его отличала сильная энергетика, а все семинары были структурированы очень четко. Люди хорошо относились к нему, но именно хорошо, их не цепляло за живое, а для меня это означало «так себе».
Через несколько лет работы я поняла, что вдохновение бывает только свыше, что его природа бывает только божественной, никакими медитациями, стимулирующими средствами и манипулятивными приемами невозможно достигнуть души, а можно только воздействовать на нервы. Источником вдохновения может быть только Бог или любовь, но Бог по своей природе и является любовью; эти энергии, в сущности, одинаковы. Я скажу даже более того: человек, не наполненный Богом, никогда не будет говорить вдохновенно. Про Христа написано, что «Он говорил как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи». Власть в Нем была именно от Божьего духа. Препо-
даватели, которые не верят в Бога, для меня стали совершенно бесперспективными, они пытаются продвинуться за счет своих человеческих ресурсов, которые, увы, ограничены.
Духовная лимфа не терпит застоя. Если человек отдает любовь, он наполняется любовью, если отдает силы, то получает силы свыше, а если отдает зло, то наполняется злом.
НИЩЕТА
Нищета начинается С тарелочек —
Со съеденным ребрышком,
С чашечек,
У которых краешек вытерт,
И въелась в него чернота Коммунального кофеина.
Нищета начинается —
С залапанного графина.
Нищета умножается,
Волочась за пяткой заштопанной, В грязи застревает под ногтем,
И живет она не в кошельке,
А в рубахе несвеэ/сей И в немытой башке!
Я родилась и выросла в маленьком провинциальном городке, а дошкольные годы провела в деревне у бабушки. Детское воображение и память устроены как-то по-особенному, не критично. В окружающих предметах и обстановке меня больше интересовали запахи, разнообразие красок, различные на ощупь материалы. Скажем, в масленке меня восхищал земляной запах, упругость и отслаивающаяся шкурка с бархатным белым венчиком, под которым были мелкие желтые поры. Масленок в моем восприятии не изменился и сейчас, когда мне тридцать лет; но не могу сказать того же самого об окружавшем меня мире вещей.
Дома у одноклассницы мы часто прыгали на диване, пока не видели взрослые. Нас очень радовали пружины, местами совсем близко подходившие к поверхности; приводила в восторг пыль, которая клубами летела из дивана от наших прыжков. Когда спустя двадцать лет я зашла к своей подруге детства, то в ужасе увидела в углу все тот же диван, на котором мы когда-то прыгали. Он не сильно изменился, насколько я могла помнить, но теперь я была потрясена нищетой и убогостью обстановки! Я мысленно подсчитывала, сколько могла стоить покупка нового дивана, замена засаленных стульев, зеркала, разбитого и заклеенного оберткой от шоколада. Пока мы говорили, в воображении я белила потолок и меняла обои. Мне хотелось вымыть окна, обсиженные мухами, повыкидывать палки и картонки, торчащие из-под дивана и, видимо, принесенные с улицы, битый цветочный горшок, обвязанный чулком. «А что, если плохо с деньгами?» — подумала я... Но мозг сопротивлялся и предлагал мне купить хотя бы недорогой клейкой пленки под цвет дерева и оклеить ею стол. Куда бы я ни посмотрела, мой взгляд натыкался на какую-нибудь поломку, грязь, пятна и мусор. Мозг вдруг сказал мне: «Как ты думаешь, почему рядом с нищетой всегда грязь!» Я вам теперь такой же вопрос задаю. Даже если заменить слово «всегда» на «практически всегда» или «частенько», то легче
от этого не делается. Грязь — это проявление не безденежья, а менталитета. Вдумайтесь: грязь — это проявление соответствующего менталитета. А поскольку грязь и нищета соседи, то и нищета — это тоже своеобразный менталитет. Ура! Догадалась... Вот так открытие! Значит, я права, что нищета находится в немытой голове.
Когда едешь по России, то видишь вдоль дорог и полей дома, обязательно черные, обязательно покосившиеся; забор из разных досок; дощечки, фанерки, картонки, колья, палки, сучья и прочая рухлядь понатыканы, иначе не скажешь, повсюду. Я спрашиваю себя: почему на эти же самые деньги не сделать все по-другому, ровно, чисто, аккуратно? Почему забор не покрыть лаком, чтобы он не темнел, почему все на веревочках и подвязочках? Первое, что спрашивали немцы, заходя в оккупированные русские дома, было: «Клопов, тараканов нет?..»
Вспоминается одна разбитая дорога от автостоянки в питерский двор, длиной метров двести, вся в буграх, булыжниках и ямах. Каждый день по этой дороге во двор въезжало и выезжало несколько сотен автомобилей. Годами хозяева машин матерились на этом отрезке пути и разбивали подвески, но никто из них не вышел с лопатой и гравием, чтобы привести дорогу в порядок. Дорогу к собственному дому. Грязь? Грязь! Нищета? Нищета! Нищета в голове. Грязь — в голове.
В школе у меня была потрясающая учительница по литературе — Тамара Григорьевна Блинова, незаурядного ума, очень проницательная женщина. Она как-то обронила фразу, которую я запомнила на всю жизнь. Кто-то спросил ее, что значит мещанство, и она ответила: «Мещанство означает пить из старой облезлой кружки, когда новая в серванте стоит». Так принято во многих русских домах: на черный день деньги отложены, на белый день чашка новая в серванте стоит, только белый день наступает редко, а черными заполняется вся жизнь. Кто живет ожиданием будущего, для того оно никогда не наступает. И когда я поняла это, то возненавидела проявления грязи и
нищеты в равной мере. Стыдно быть нищим. Стыдно быть грязным. Стыдно иметь в голове разруху, которая неизбежно отражается и на жилище, и на менталитете детей.
Знаю одну женщину, которая больше двадцати лет копила деньги, чтобы купить дачу. Она одна воспитывала двух дочерей. Девочки жили впроголодь, на одних кашах, и старшая из них рассказывала мне, как ей было стыдно выходить во двор в старых вельветовых брюках с залатанными коленями. Девочка росла, и с каждым годом волшебным образом росли ее брюки. Сантиметр за сантиметром разворачивалась подвернутая снизу ткань. Она была не такой вылинявшей, как вся остальная штанина, и это выдавало нищенские хитрости. Видимо, отсюда пошло выражение: «Голь на выдумки хитра». Лучше бы голь подумала, как свои дела наладить и жить по-человечески.
Эта книга не для тех, кто станет мне рассказывать, что система в государстве не позволяет достаточно зарабатывать. Я здесь не систему ругаю, а гниль в мозгах. На одни и те же деньги можно выглядеть достойно или нищенски.
Когда мать, наконец, купила дачу, обе подросшие дочери не имели к этой даче ни малейшего интереса, но бесконечно упрекали мать в том, что она не научила их, что значит быть женщиной. У девчонок сформировался комплекс золушки. Они, привыкшие видеть протертые кресла и старую посуду, облезлые полотенца и пальто семилетней давности, впоследствии, став взрослыми, боялись тратить на себя деньги. Всякий раз, когда они что-то покупали, у них портилось настроение: они словно чувствовали себя недостойными новых хороших вещей. Это, друзья мои, называется двумя словами: генетическая нищета. Она уже в сознании, в клетках, в крови, в костях. Дети, которые видят облезлые углы, подсознательно программируются на
нищету. Уже в подростковом возрасте они начинают осознавать ее тяжесть. Еще Антон Павлович Чехов отмечал, что облезлые стены и грязные коридоры дурно влияют на способность студента к обучению. Грязь и нищета подавляют человека, привычный вид убогой обстановки программирует быть неудачником. Вы могли бы возразить мне, что ненависть к нищете стимулирует некоторых людей развиваться и зарабатывать деньги, но я вам отвечу, что куда большее количество людей ломается под непосильным бременем бедности.
У слов «беда» и «бедность» один корень. Гоните прочь от себя беду. Гоните прочь бедность. Как же мне нравится фраза: «Богатство — это состояние ума». Так вот, нищета — это тоже состояние ума, другая крайность.