Мы успели вовремя – регистрация на рейс в Вену была в самом разгаре. Я пыталась скрыть нервозность и встала в конец очереди, только сейчас обратив внимание на дрожь в руках. Валид начинал капризничать, но мне это было на руку – я надеялась, что проверяющие на таможне пропустят нас побыстрее. Кое-как я заполнила карточку и положила паспорта на стойку регистрации. Серьезный молодой человек бросил взгляд на весы – моя сумка чуть не дотянула до 15 кг, и молча выдал мне посадочный талон. Я поблагодарила и на ватных ногах двинулась дальше – к окошку паспортного контроля, где решится моя судьба.
Очередь показалась мне бесконечной, сердце бешено стучало. Валид, наплакавшись, прижался к груди и стал засыпать. Я следила за мужчиной в окошке – он выверенными движениями забирал документы, сверялся с фотографией и что-то проверял в компьютере, после чего ставил в паспорт штамп. Процедура занимала полторы-две минуты, но передо мной стояло человек пятнадцать, и казалось, прошла целая вечность, прежде чем подошла моя очередь. Я сделала три шага вперед, отдала паспорта и постаралась придать лицу уверенное выражение.
Мужчина взял паспорт, внимательно посмотрел на фото, потом перевел взгляд на мое лицо. Я повернула Валида в его сторону, чтобы он смог рассмотреть ребенка. Видимо, результат удовлетворил таможенника, и он обратился к компьютеру. Прошло десять секунд, двадцать, тридцать. Я чувствовала, как пот стекает по моей спине, и отчаянно надеялась, что нас вот-вот пропустят. Но еще через минуту стало очевидно – что-то не так. Мужчина нахмурился, поднял трубку телефона и сказал пару неразборчивых фраз на арабском. Затем повернулся ко мне и по-английски попросил отойти на два шага назад.
- В чем дело?
- Мадам, пожалуйста, сейчас к вам подойдут и все объяснят.
Я пошла обратно, уже понимая, что все пропало. Валид открыл глаза и удивленно посмотрел на мое испуганное лицо. Тут же подбежал другой сотрудник аэропорта и попросил следовать за ним. Очередь притихла и проводила нас настороженными взглядами.
Мы пришли в кабинет, вероятно, принадлежавший кому-то из начальства. Мой сопровождающий постучал, и, получив разрешение, завел меня внутрь, а сам тут же ретировался.
Сидящий за столом пожилой мужчина внимательно посмотрел на нас с Валидом, затем попросил мои документы, посадочный талон и начал что-то искать в компьютере. Я решила, что терять мне уже нечего.
- Я могу узнать, что случилось? Почему нам пришлось вернуться? - спросила я по-английски.
- Конечно, мадам. Я могу спросить Вас, кто отец ребенка?
- Какое это имеет значение? Я мать-одиночка.
- У вас есть свидетельство о рождении?
- С собой нет.
- По нашим сведениям, ваш ребенок является гражданином Египта и не может покинуть страну без письменного разрешения отца. У Вас есть разрешение? Возможно, Ваш муж может подъехать в аэропорт и подтвердить, что он не против вашей поездки?
- Какие глупости! С чего вы взяли, что отец моего ребенка – египтянин? Мы – граждане России. Я обещаю вам большие проблемы с нашим посольством, если нам не позволят уехать домой.
Я наконец прочитала имя на табличке, которую не сразу заметила – хозяина кабинета звали Хасан Мухаммед. Он сочувственно посмотрел на меня и повернул монитор компьютера. Мое сердце на секунду замерло, а затем забилось с бешеной скоростью. Я поняла, что чувствуют иностранные шпионы, когда все явки провалены. С экрана на меня смотрели наши с Саидом фотографии – сканированная копия брачного контракта. Хасан пролистал страницу вниз, и я увидела также копию свидетельства о рождении Валида и его русского паспорта.
Так вот почему Саид все-таки дал согласие на оформление документов. Муж внес сына в стоп-лист и знал, что без его согласия Валида все равно не выпустят. Когда он успел сделать копию паспорта?
Впрочем, все это уже не имело никакого значения. Настало время признать свое поражение. Заплакал Валид, - я механически начала качать сына на руках и взглянула прямо в лицо чиновника. В его глазах было понимание – против воли я почувствовала благодарность к этому человеку, который явно испытывал неловкость от ситуации.
- Мне очень жаль, мадам.
- Я все понимаю. Не буду больше отнимать ваше время. – И я направилась к выходу.