- Какая разница? – тихо ответил он.
- Пожалуйста, скажи хотя бы в двух словах. Я хочу знать, к чему готовиться.
- Увидишь. Я заеду в девять утра.
- А твои родственники?
- Что? – не понял Саид.
- Ну, что ты им сказал?
- Сказал, как есть, - сухо обронил муж. – Что ты хотела нелегально увезти ребенка, отдала его другой женщине, сама улетела в Россию. Валид попал в аварию, когда ехал с этой женщиной в аэропорт, и умер.
- Они меня ненавидят? – я опустила голову.
Саид пожал плечами, попрощался и вышел.
В день похорон он приехал, как обещал, в девять. Мы с мамой ждали в гостиной, одетые во все черное. В дороге никто не проронил ни слова. Я до сих пор не могла поверить в произошедшее. Меня мутило, голова кружилась. Как смотреть на то, что осталось от Валида? Как смотреть в глаза родным Саида? Я не знала ответов и мечтала лишь пережить этот день.
Машина остановилась у дома Мухаммеда. Саид вышел и открыл перед нами дверь. Я испуганно вцепилась в его рукав.
- Валид здесь?
- Да. Его привезли сегодня рано утром, чтобы люди могли попрощаться.
Я оперлась о бетонную стену и почувствовала, как теряю почву под ногами.
- Аня, что с тобой?
- Не знаю. Мне плохо, - прошептала я.
- Вернуться в машину? Или лучше подняться наверх и посадить тебя там?
- Не знаю, - повторила я. - Расскажи, как пройдут похороны.
- До двенадцати мы будем здесь. Люди придут попрощаться с Валидом. Потом все поедут в мечеть, а после молитвы – на кладбище. Оттуда снова вернемся сюда - вечером около дома поставят шатер, стулья, будут читать Коран, опять придут люди. Часов до девяти-десяти вечера. Все.
Я кивнула и на секунду закрыла глаза. Я должна выдержать. Я смогу.
- А твои родные?
- Аня, ты уже спрашивала вчера, - ответил Саид устало и раздраженно. – Они в ужасе, что ты хотела увезти Валида. Но сейчас хоронят твоего сына. Остальное неважно.
Мы поднялись наверх. Я презирала себя за трусость, но шла с большим трудом. Мама ни на минуту не выпускала мою руку.
В гостиной было многолюдно. Я зажмурилась, пытаясь определить, кто есть кто. Гроб с телом стоял в другой комнате, я заметила его через открытую дверь. Первой к нам подошла Ясмин, обняла меня и сказала несколько сочувствующих слов по-арабски. Мне показалось, она держит себя несколько отстраненно, но по крайней мере, в рамках приличия. Я посмотрела на нее с благодарностью. Еще несколько женщин выразили соболезнования, остальные ограничились кивком. Мне стало неуютно. Ясмин, почувствовав двусмысленность ситуации, отвела нас с мамой в одну из спален и предложила воды. Моя благодарность к ней стала почти безграничной.
- А где мать Саида? - спросила я шепотом.
- В другой комнате. Она очень плоха.
- Может, мне.. пойти к ней? – я неосознанно перешла с арабского на английский.
- Не нужно, - ответила Ясмин, поколебавшись.
- Она не хочет меня видеть? – догадалась я.
- Не знаю, - пробормотала Ясмин. – Но я не советую к ней идти. Лучше оставаться здесь. Если кто-то захочет выразить соболезнование, придет сюда сам.
- Хорошо, - я послушно кивнула. – Ты можешь мне рассказать, как я должна себя вести? Саид ничего не объяснил.
- Пока что просто сиди здесь. Когда нужно будет идти, я скажу.
- Разве я не должна быть рядом с… с телом Валида?
- Да, обычно так бывает, но... – Ясмин казалась смущенной. – Это не лучшая идея. Я оставлю дверь приоткрытой, чтобы ты могла видеть ту комнату. И объясню гостям, что тебе очень плохо, и ты не в состоянии смотреть на Валида в гробу. Поверь, так будет лучше. Если вам что-то понадобится, позовите меня.
- Спасибо, - искренне сказала я. – А ты не можешь остаться хоть ненадолго?
- Мне нужно идти к гостям. Но я буду к вам заходить. И другие тоже будут. Не волнуйся.
Не знаю, как бы я выдержала многочасовое ожидание, не будь рядом мамы. Мы сидели, как две мумии, и слышали только тиканье часов, отдаленный шум голосов и запись Корана из другой комнаты. Ясмин заглядывала к нам, но ненадолго. Она помогала служанке разносить напитки, встречала вновь прибывших, с кем-то разговаривала – в общем, постоянно была занята. Я с опозданием удивилась тому, что тело Валида лежит здесь, а не в нашей квартире. Похоже, Саид совсем растерялся. А может быть, им было проще организовать все в доме Мухаммеда.
К нам заходили и другие женщины, но их визиты казались формальными. Несколько слов соболезнования, легкое прикосновение, - и они сразу возвращались в гостиную. Это походило на некий ритуал. Только одна пожилая дама просидела около нас с полчаса – все это время она повторяла слова Корана, еле слышно шевеля губами. Я была уверена, что все присутствующие знают обстоятельства гибели Валида и осуждают меня, поэтому их сочувствие столь поверхностное и формальное. К тому же они были для меня посторонними. Пожалуй, ближе всех я общалась с Ясмин, но нас даже с большой натяжкой нельзя назвать лучшими подругами. Я подумала, что надо было пригласить русских девочек. Света с Леной часто звонили мне в последние дни, но я была не в состоянии ни с кем говорить и просто не брала трубку. Они бы, наверное, пришли на похороны. Впрочем, какая разница?