На следующий день пришла тетя. Мама по телефону уже ввела ее в курс дела. Тетя с порога стала возмущаться "этими паршивыми арабами", которые не умеют держать слово и ни во что не ставят русских девушек. Весь вечер она промывала мне мозги и предлагала кандидатуры в мужья из числа своих бывших учеников. Уверена, большинство из этих "кандидатов" и не ведали, что их судьба висит на волоске и находится в тетиных руках. Зная ее характер и умение пробивать лбом любую стену, я бы не удивилась, если бы тетя и впрямь поставила какого-нибудь бедолагу перед фактом: он должен жениться на ее племяннице. Но это никак не входило в мои планы – я поблагодарила тетю за заботу и решительно отказалась.
Следующие две недели я провела дома, не зная, чем заняться. Помогала маме с готовкой и уборкой, гуляла, сидела в интернете. Из интереса я перечитала множество форумов русских эмигрантов. Большинство женщин, как я и предполагала, остались за границей, выйдя замуж (иногда фиктивно) и таким образом получив официальный статус. Рабочих программ, по которым могла бы уехать незамужняя девушка 25 лет, практически не было. Иногда попадались вакансии в сфере туризма, но преимущественно в том же Египте или Турции. Я не имела соответствующего образования и опыта, да и платили там копейки. Довольно легко оказалось найти работу танцовщицы или массажистки, но эти объявления я даже не хотела рассматривать – от них за версту пахло криминалом. Множество фирм предлагали посредничество в официальном трудоустройстве за рубежом – в любой стране на выбор, но я почти не сомневалась, что это обычное кидалово на деньги. Учебные программы стоили дорого, а у меня не было денег. Просидев так несколько вечеров, я окончательно впала в уныние. Не имея хорошей прикладной профессии, родственников или жениха за границей, уехать в цивилизованную страну было невозможно, по меньшей мере – очень сложно и рискованно. Получить туристическую визу и остаться на свой страх и риск.... я хорошо понимала значение слова "депортация" и совершенно не хотела такого рода приключений.
С Саидом мы разговаривали почти каждый день – через скайп или по телефону. Он так же, как и прежде, интересовался моими делами, говорил о любви и порой ревновал. Иногда, забывая о его предательстве и своей нынешней неустроенности, я даже получала удовольствие от общения. Но мы оба понимали, что долго так продолжаться не может. Я находилась в подвешенном состоянии, а он твердил о любви, но не возвращался к разговорам о свадьбе. Мама была в панике, хотя старалась этого не показывать. Она не задавала вопросов – по моему выражению лица все и так было понятно.
Я долго откладывала разговор с сестрой, но однажды вспомнила о своем обещании и почувствовала неловкость. Положа руку на сердце, мне по-прежнему не хотелось никого видеть. С другой стороны, познакомиться с Катей было интересно. Невозможно всю жизнь провести затворницей, - подумала я, и, разыскав в телефоне ее номер, позвонила.
- Катя? Привет. Это ... это Аня Пресняк, - в последнюю секунду мне отчего-то стало неловко представляться ее сестрой, хотя про себя я всегда называла ее именно так.
- Аня, привет! Очень рада тебя слышать. – судя по голосу, она и вправду обрадовалась. – Я думала, ты уже не позвонишь.
- Извини, что припозднилась.
- Ничего страшного. Ты сейчас в Твери?
- Да. И буду здесь еще какое-то время.
- Ну отлично. Давай встретимся, если ты не против.
- Не против, конечно. Скажи, когда и где тебе удобно.
- Давай завтра днем в ЦУМе, на первом этаже. В кафе «Блокбастер».
- Хорошо, во сколько?
- Часа в два?
- Отлично, давай в два. Если что, созвонимся, ок?
- Окей. До завтра!
Положив трубку, я задумалась о возрасте Кати. Она должна быть моложе меня лет на десять. Значит, скорее всего, еще школьница. Интересно, как она выглядит.
Я пришла в «Блокбастер» без пяти два и, оглядевшись, не нашла там ни одной сидящей в одиночестве девушки. Катя появилась через несколько минут. Она оказалась совсем молоденькой девушкой, высокой и светловолосой. Мы были не слишком похожи друг на друга, но я сразу поняла, что это моя сестра: в походке, выражении глаз и упрямо очерченном подбородке угадывалось что-то неуловимо знакомое. Я приветливо махнула рукой, и Катя подошла к моему столику. На несколько минут мы обе застыли в нерешительности, не зная, как лучше поздороваться, затем неловко обнялись и уселись.