До форта добрались ближе к ночи. Поселение встретило их почти гробовой тишиной, только где-то в отдалении слышались чьи-то всхлипы, да вой собаки. Лекс нахмурился, глядя по сторонам. Сердце царапнуло дурное предчувствие. Но, вроде бы ничего подозрительного не было. В паре домов горел свет, кто-то быстро пересек улочку. Форт и в первый раз встретил их негостеприимно. Но сейчас, как будто было что-то ещё. Запах?
— Я времени терять не буду, — тараторила Ирин, в отличии от Лекса, она не замечала вокруг ничего зловещего, — пойду сразу в госпиталь. Но мне понадобится небольшая помощь. Та-ак, Ларк, принесешь два ведра теплой воды и тряпья всякого — может понадобиться. Договорись со старостой, думаю, не откажет. Лекс ты будешь… Лекс?
Отряд проходил по маленькой узкой улице мимо площади поселения. Впрочем, площади — слишком сильно сказано, просто широкое место, образованное пресечением нескольких улочек. В середине пустыря догорал большой костер-колодец, лениво отбрасывая блики на, рядом стоящие домики.
— Лекс? — звала Ирин.
Но алхимик, как загипнотизированный смотрел на костер. Лицо юноши напоминало восковую маску. Ничего не сказав, Лекс медленно направился к пустырю.
— А? В чем дело?
Ирин в недоумении посмотрела на остальных, ей никто не ответил. Все смотрели Лексу вслед, не решаясь окликнуть его. Зарождающееся чувство тревоги, еще неоформившегося ужаса, ввели людей в ступор. Наконец, зашевелилась Цельсия, она медленно пошла за Лексом, Ларк хотел остановить ее, но женщина грубо одернула плечо, конвоир настаивать не стал.
Винара подошла к костру, встала рядом с Лексом и посмотрела на него, не находя в себе сил взглянуть на то, что так пристально рассматривал алхимик. Его лицо пересекла некрасивая жесткая улыбка, как шрам, в котором затаилась злоба и презрение. Цельсия с трудом могла уловить знакомые черты, Лекс казался совсем другим человеком. И это еще больше придавало ей страха.
Наконец, Винара оторвала взгляд от алхимика и посмотрела на костер. Глаза ее расширились, какой-то дикий шальной огонек появился в них. Сознание уносилось куда-то далеко, все звуки и краски померкли, мир сузился до страшного почти потухшего кострища. Из оцепенения Цельсию вывел крик Ирин:
— Не-е-е-т!!! Нет! — нечеловеческим голосом кричала девушка, рухнув коленями в грязь. — Не-ет… как же?.. — ее тело начали сотрясать рыдания.
Лекс разглядел что-то на земле, поднял и обернулся к Цельсии:
— Тогда, у завала, в пещере, ты кричала им?.. — он остановился на полуслове, сам все поняв по дикому взгляду женщины.
Лекс нехорошо усмехнулся. Цельсия была уверена, что сейчас он ее ударит. Она даже, пожалуй, хотела этого. Но он, лишь поднял ее связанные руки, разжал пальцы, что-то вложил в ладонь и снова сжал ее руку в кулак. Затем тихо, безэмоционально произнес:
— Лучше быть высохшим растением, чем мерзавцем.
— Лекс, — окликнул его учитель. — Есть оставшиеся в живых, нужно проверить, не нуждаются ли они в помощи.
— Да.
Лекс с Альтом удалились, Ларк тоже куда-то пропал. Сарида утешала рыдающую Ирин, рядом с ними топтался, заламывая руки добрый, напуганный и совершенно растерянный мальчик Неил. А Цельсия, собравшись с силами, разжала кулак. На ладони лежал симпатичный крылатый дельфин, искусно вытесанный из мрамора. Статуэтку портило лишь то, что одно крыло было отломано у основания. Цельсия сжала дельфина и опустила руки вниз. С ладоней на землю медленно падали капли крови, лишь на секунду вырываемые из темноты слабыми отблесками костра, чтобы затем навсегда растворится в промерзшей осенней грязи.
Альт с Лексом прошлись по городу. Помощи, вроде как, никому не требовалось. С ними вообще особо не заговаривали и дверь в дом не открывали. Но из скупых ответов можно было понять, что солдаты бригады прибыли в форт днем. Их капитан сразу же направился к старосте, решали какие-то дела. За это время отряд выяснил, что в поселении свирепствует эпидемия. Приняв меры по ее купированию, солдаты забрали с собой старосту и отправились на север. Ушли они пять часов назад.
Лекс зашел в госпиталь — последнее не проверенное здание. Внутри было темно и холодно. И… пусто. Некоторые койки перевернуты, но никакого мусора, разбитых ампул или тряпок, почти стерильная чистота. Разве что у правой стены, на дальней койке лежала гора, кажется, одежды. Гора шевельнулась и Лекс, присмотревшись внимательнее, понял, что это человек. Ларк. Он сидел на койке сгорбившись и крутил в руках крепкий боевой посох. Лекс хотел его окликнуть, но в последний момент передумал, с минуту постоял на пороге, мрачно посмотрел на дверь во вторую комнату, где была палата Миры, и вышел из госпиталя.
Ночь была морозной и ясной. Хотелось быть подальше от этого места, подальше от всех. Иногда на Лекса накатывало такое настроение. Он задрал голову наверх, разглядывая через пар изо рта, еле пробивающиеся сквозь свет печати Ааса, звезды. Если смотреть на небо вот так, потеряв из виду грязь, темные, уродливые дома, этот проклятый костер, то кажется, что ты в мире один, нет ни смерти, ни борьбы, ни страданий. Высохшее растение… Хм…
Лекс вытащил из-за пояса, подаренный Ваном стилет. Какое-то время задумчиво рассматривал его, затем, будто принял решение, быстрым шагом направился к Цельсии.
Женщина сидела, привалившись к забору и безучастно наблюдала, как Неил запрягает лошадей. Увидев приближающегося алхимика, Цельсия встала и выпрямилась. В руках Лекса сверкнул стилет, внешне Винара никак на это не отреагировала, разве что плотнее сжала губы. Сион схватил женщину за руки и начал резать веревки.
— Что ты?.. — растерялась Цельсия.
— Уходи, — просто ответил Лекс.
— Но…
— Ларк, тебя убьёт, он потерял брата… Уходи.
— Почему? — прошептала Винара.
Лекс молчал, пристально смотря Цельсии в глаза, и когда женщине показалось, что он оставит ее без ответа, Сион тихо сказал:
— Ты помогала нам. Даже тогда, когда это не несло пользы для твоей миссии. И, самое главное, там, в зале у святилища, ты получила, что хотела: у тебя был артефакт-ключ и ты узнала о нужном пьедестале. У тебя много раз была возможность уйти без риска. Но сначала ты помогла закрыть прорыв.
— Не обманывайся на мой счет, — грустно сказала Цельсия.
— С чего бы? Я от тебя ничего не жду и ни на что не надеюсь, — путы, наконец, ослабли и упали на землю. — Тебе самой со всем этим жить, — Лекс кивнул в сторону костра. — Хотя, может, в твоей душе столько этого дерьма, что ты давно привыкла, и не обращаешь внимания. А, может, и никогда не обращала. Удачи.
Лекс развернулся и пошел прочь, но его тут же остановил голос Цельсии:
— Это все со мной, — хрипло сказала она. — Я все помню и ношу с собой.
Лекс всмотрелся в ее лицо, в глазах Винары что-то блеснуло, но, может, показалось в темноте.
— Моей сестре нужна помощь, — продолжала Цельсия не своим голосом. — По моей вине она… Эти люди они могут все изменить. Мне не уйти от всего, что я натворила, но это все ради нее.
— Нет, — холодно сказал Лекс, — это все ради тебя, и ты прекрасно об этом знаешь.
Слова, как пощечина. Цельсия резко вскинула голову, щеки пылали, но она ничего не сказала, а Сион продолжал:
— Никакой нормальный человек не примет дары, оплаченные кровью, а, если и примет — не будет счастлив. Когда ты последний раз ее видела?
— Пятнадцать лет назад…
Лекс презрительно усмехнулся и, развернувшись, направился к фургону. Цельсия и без слов поняла, что он хотел сказать. Постояв полминуты в оцепенении, Винара накинула на голову капюшон и скрылась в темноте безлюдных улиц.
— Не пожалеешь? — спросила Сарида, когда Лекс проходил мимо.
— Какая теперь разница, — махнул он рукой.
Он хотел сказать что-то еще, но вдруг, над головой раздался пронзительный скрежет, затем грохот, похожий на звон разбитого стекла. Даже не будучи волшебником, Лекс почувствовал, как его накрыло волной энергии. Он посмотрел своими фиолетовыми глазами наверх. Ночное небо покрылось паутинкой трещин, но следующая волна с тем же жутким скрежетом, стерла с неба этот узор. Все, вроде бы, вернулось в норму.