— Что ты здесь делаешь? Я же сказал тебе уходить!
— Прости, Трэв, у меня не вышло, — мальчик перевел взгляд за спину монаха и слегка поклонился. — Госпожа Винара и вы здесь, о, и госпожа Крейптон.
Тут гору сотряс совсем уж мощный толчок, что-то с грохотом и треском обвалилось, затем еще, совсем недалеко, после, землетрясение немного успокоилось. Лилия встала на ноги, тряхнула головой и побежала вперед, остальные — за ней. Там, за поворотом их ожидал основательный завал.
— Черт! — громко выругалась Лилия, глядя по сторонам.
— Я же говорил, здесь опасно, надо уходить пока не поздно.
— А, как же Лекс?! — возмутилась Эмилия. — Оставим его здесь?
— Есть другой путь? — строго спросила Лилия.
— Да, но придется идти в обход, к противоположной части замка.
— Боюсь, это из-за меня, — робко заговорил вдруг Неил. — Я покинул свое место в разгар ритуала, Его Святейшество говорил этого ни в коем случае делать нельзя, но Лекс настоял…
— Проклятье, — сквозь зубы прошипела Лилия. — Он, что, спятил?
— Он спасал ребенка, — нахмурилась Эмилия.
— Представляешь, сколько силы вбухали в этот ритуал?! Если что-то пойдет не так… — Лилия задумалась и порывисто повернулась к Неилу. — Артефакты! Они там? Камни.
— Д-да, — растерянно отвечал мальчик. — Два камня.
Лилия тяжело вздохнула и как-то вся поникла. Она повернулась к обвалу и положила руку на камень. Опять тряхануло, где-то что-то осыпалось.
— Ладно, — недовольно сказала девушка. — Надо уходить, — она повернулась к Трэву. — Выводи нас.
— Что?! — возмутилась Эмилия. — А Лекс?
— Брось! — резко ответила Лилия. — Что ты можешь? С крохами энергии звезд завал не расчистить, магия не поможет. Обходить? Сколько времени уйдет? Здесь в любой момент все развалится.
— Н-но…
— Нам остается надеяться, что он выберется сам. И каково будет, когда он узнает, что ты пожертвовала своей жизнью в пустых попытках спасти его?!
— Хорошо, — мрачно кивнула Эмилия.
— Давайте, уходим!
Отряд направился в обратный путь. Графиня подошла к завалу, тихо прошептала: «Лекс», и поспешила догнать остальных.
***
Дориен встал на место Неила и зажмурился, процесс ритуала изменился и сейчас станет ясно примет ли он силу священника. Какое-то время ничего не происходило, затем тряска утихла, гул стал тише, пиктограмма снова засветилась ровным светом. Правда накопленная энергия прекратила свое движение. Дориен вздохнул, прикрыл глаза и выставил перед собой руки. Мелки, оставленные им возле трона, зажили своей жизнью: летали по воздуху, вносили изменения в формулы, дополняли иероглифы. Впечатляющее зрелище, ничего подобного Лекс еще не видел. Архиепископ наверняка потратил много лет на совершенствование в столь нелегком ремесле. Впрочем, точности в работе явно не хватало и иногда, из-за слишком размашистой или кривой линии или неровного знака, гул в зале возрастал, а гору снова начинало трясти.
Лекс безуспешно пытался справиться со слабостью и болью, но со временем они отступили сами собой и, когда алхимику наскучило следить за хитрыми манипуляциями Дориена, он решил завести беседу, не рассчитывая, впрочем, на диалог:
— Как ты пришел ко всему этому? — укоризненно начал юноша. — Абсолютная беспринципность, жестокость. Столько смертей, столько жертв…
Лекс покачал головой и посмотрел за трон, пространство там, снова заструилось едва заметными переливами. Преобразование продолжалось.
— «Все идет по плану?» — возник в голове обеспокоенный голос Архельма.
— «Да».
— Я не хотел ничьих смертей и мучений, — неожиданно для Лекса ответил Дориен. — Однако есть вещи, которые от меня не зависят. Мне пришлось действовать тайно и, да, не отрицаю, не редко — подло и жестоко. Но другого выхода не было. Человечество не готово принять такой дар.
— Может, не стоит его и навязывать?
Дориен мягко рассмеялся, как бывало при их многочисленных дискуссиях на философские и не очень, темы.
— Вспомни историю своей родной страны, — назидательно сказал он. — Во времена правления Гарума Мудрого, кто-то из инамийцев готов был к реформам, направленных на развитие науки и образования? И что сейчас? Инамия — развитая страна, с самым высоким достатком на душу населения, — Дориен опустил руки и повернулся к Лексу, все поправки внесены, теперь он ждал накопления и правильного распределения энергии. — Нет, Лекс, люди никогда не готовы к переменам, это стадо, его надо направлять.
— А ты, стало быть — пастырь? — усмехнулся алхимик.
— Нет, — спокойно ответил Дориен, покачав головой. — Но я тот, кто явит миру пастыря.
— Ну, да, разумеется, — скептично прокомментировал Лекс, поглядывая на пиктограмму. — Но ты так и не ответил на мой вопрос.
Дориен нахмурился, пытаясь понять, о чем говорит юноша, затем кивнул сам себе и спокойно заговорил:
— Ты о том, как я пришел к этому? Это был длинный путь. Все началось с открытия моего таланта — изменения пространства и времени. Это было мое первое прозрение. Мне тогда лет тридцать было. Долгое время я не мог понять, что происходит, ведь магических способностей у меня отродясь не было. Никто, ничего объяснить не мог, а мои наставники в итоге, вообще запретили мне пользоваться и кому-либо рассказывать о моей аномалии, так они ее называли, чтобы не отбрасывать тень на церковь, меня тогда готовили к высокому сану. Ну и стал я изучать этот вопрос самостоятельно, много лет искал любую информацию, ночуя порой в библиотеках, особенно в старых, храмовых, куда уже никто и не заглядывал. Оказалось, там было больше всего информации о, так называемых магах времени и метке Юнии.
— Метке Юнии?
— Да, оказывается, Богиня тоже владела магией времени, считается, что она была первой рожденной с этой способностью. Представляешь, какого это было для молодого, амбициозного священника, узнать, что он прямой потомок Святой Юнии?! Мда, — Дориен мечтательно посмотрел наверх. — Я был одержим Богиней, изучал все, что было с ней связанно. В итоге, отбросив весь бред и сказки, мне удалось выяснить, что во время войны с демонами Сфера миров была сильно повреждена, это могло привести к полному падению Илиона. Восстановить защиту и закрыть самые опасные прорывы можно было только из Нижнего мира, так как лишь оттуда можно было достичь основания сферы. Но только двое могли использовать свои силы в обители демонов. Как ты можешь догадаться — Юния, ведь для магии времени энергия звезд не нужна. Второй — ее соратник Крайм, точно не знаю почему, но, думаю, он был, как и ты, одержим. Они пожертвовали собой, восстановили Сферу миров и закрыли прорывы. Но по разрозненным данным, главным образом — по заметкам очевидцев, я понял, что Юния не погибла. Она стала печатью, сдерживающей разрыв Сферы миров. Подтверждением тому стали свидетельства, побывавших в Нижнем мире людей, все они видели столп немыслимой, огромной силы. Я убежден, что это и есть печать Юнии! Есть еще множество косвенных доказательств, но не буду тебя утомлять. Самое главное — она жива. Богиня, спасшая человечество, жива! И мы можем ее спасти.
— Даже, если так, — задумчиво проговорил Лекс. — Что тогда будет с печатью? Что будет с подпространственным полем? Столкнувшись друг с другом, энергия звезд и энергия Нижнего мира уничтожат все живое.
— Развитие не стоит на месте. Алхимия, магия, другие науки и технологии далеко шагнули вперед, мир не тот, что был две тысячи лет назад. Я убежден, мы найдем способ справиться, тем более с силой Юнии. Да, чего только стоят исследования Ктара…
— Да уж, — презрительно фыркнул Лекс. — Ты не гнушался никакими средствами.
— А что такого? — искренне изумился Дориен. — Если отбросить всю шелуху, связанную с фанатичным оккультизмом, у мерцающих было немало удивительных открытий.
— Они мучали и приносили людей в жертву, — с нажимом проговорил Лекс.
— Открытия Ктара, — проигнорировал реплику юноши священник, — были моим вторым прозрением. Тогда я убедился, что Богиня не просто жива — ее можно спасти! Почти двадцать лет я по крупинкам собирал ключ к решению этой нелегкой задачи. И чем дольше искал, тем больше уверялся — для ритуала призыва нужны обстоятельства, невозможные в нашем мире. И тогда мне явилось третье прозрение! — Лекс нахмурился, догадываясь к чему все идет. — Да-да, — оживленно вскинул руки Дориен. — Встреча с тобой, мой мальчик! Два начала! Два истока — видеть энергию звезд и использовать ее!