Время на секунду замерло, отмоталось назад, сцена повторилась. И так раз за разом. Лекс подошел ближе, почти вплотную. На сей раз время остановилось на том моменте, когда девушку начали оплетать корни, рука Крайма тянулась к ее руке.
Лекс вздохнул, он знал, что нужно делать. Собрав остатки воли, он медленно моргнул. Уже сложно было сказать, изменился ли цвет глаз — все застилала кровь. Но алхимик, превозмогая боль, увидел яркую белую нить, связывающую сердца Богини и ее последователя, нет, ее любимого. Самая сакральная и крепкая связь, то, что вдохновляло Юнию две тысячи лет, помогало, несмотря ни на что, сохранить частичку себя. И теперь, по иронии — это последнее, что удерживало ее в плену, мешало уйти, обрести свободу.
Лекс широко размахнулся и изо всей силы ударил по нити.
Вой, гул, треск, мир, в который раз за последние несколько часов, распадался на части. Снова невыносимая боль, но теперь терпеть ее было легче, потому что Лекс знал, скоро все кончится. Белый, мягкий свет нежно заключил его в свои объятья. Невидимая сила несла юношу куда-то высоко-высоко. Постепенно в молочной пелене стали проступать силуэты. Горы, долина, огоньки человеческих тел. Алхимик увидел Эмилию, она сжимала на груди ладони и напряженно на что-то смотрела, в глазах ее застыла тревога. Лекс хотел успокоить ее, но слова не шли из горла, тогда он протянул к ней руку. Девушка потянулась в ответ.
Тело Лекса швырнуло вниз, белая завеса покрылась черными пятнами, и вскоре тьма заполонила пространство вокруг. «Жаль, — пронеслось в голове юноши, — что все так…». Взгляд алхимика зацепился за еще один огонек, совсем уже было погасший в темноте, но стоило Лексу сфокусировать на нем зрение, как светлячок разгорелся с новой силой. Юноша увидел Ирин. Девушка забилась в темном углу одного из многочисленных коридоров замка. Она тихо рыдала. Множество тонких, белых нитей покрывали ее спину, она притягивали к Ирин что-то темное, страшное. Связи эти были намного слабее тех, что сковывали Богиню, и даже той, которая связывала Лекса и Архельма. Маленькие, жалкие волоски, вытягивающие из серебряного алхимика последние силы, еще чуть-чуть и демон окончательно завладеет телом и разумом девушки.
Лекс посмотрел на свою правую руку. Меч Крайма — древний, могучий артефакт, столетиями копивший свои силы в царстве Нижнего мира, был уже почти невидим и неосязаем. Лишь робкие переливы, обозначали его последние минуты жизни. «Ты славно потрудился», — мысленно сказал ему Лекс.
Алхимик взмахнул рукой, нити на теле Ирин легко оборвались, растворяясь без следа. Артефакт последней искоркой исчез в темноте.
Неожиданно в голове возник голос Архельма, он звучал глухо, как будто издалека:
— Даже не дал мне возможности попрощаться, — проворчал он. — Но, будь я проклят, у тебя получилось! Прощай, Лекс, я тоже рад, что напоследок мы смогли подружиться.
Видения, звуки, боль — все исчезло. Лекс вздохнул и улыбнулся, последнее, что он увидел — мягкое и умиротворенное лицо Эмилии.
***
Люди в ужасе смотрели по сторонам. Гигант на горе больше не атаковал, но в долине начали появляться швы, большая их часть была совсем маленькими, однако три или четыре могли пропустить через себя демонов. Реальность трескалась по швам.
После нескольких минут бездействия, монстр вдруг встряхнулся и заревел, у головы его появилась алая пиктограмма, в утробе разгоралось темно-красное пламя — сила, по сравнению с которой, предыдущие атаки гиганта казались разминкой. Аура разгоралась все ярче, пиктограмма разрасталась. Монстр закинул голову вверх и неожиданно замер. Заклинание взорвалось снопом искр, тело чудовища стало покрываться трещинами и побелело, словно высохший песок. Еще через секунду гигант рассыпался водопадом пыли. Портал, из которого он выбирался, нехотя, с натугой, начал сжиматься, превратился в едва заметную точку и со звуком, похожим на удар стали о сталь, захлопнулся.
Воцарилась робкая тишина. Эмилия с тоской смотрела на гору, ей вдруг привиделась мерцающая искорка вдалеке, девушка протянула к ней руку, но видение погасло.
Люди робко смотрели друг на друга, не зная, что и думать. Из оцепенения их вывел грубый голос Сариды:
— Ну и хрен ли встали столбом?! У нас еще куча работы! Давайте, надо швы запечатать!
Эпилог
Аудитория купалась в утренних лучах солнца. Новый семестр начинался шумно и суетливо, как, впрочем, и всегда. Студенты, покинувшие на время летних каникул стены родной Академии, взахлеб рассказывали о своих приключениях, делилась сплетнями, громко приветствовали друг друга, обнимались, в общем, были в ажитированном состоянии. Те же, кто на лето остался в общежитии легко поддавались общему возбуждению и с удовольствием присоединялись к разговорам.
Одна такая группа студентов расположилась в самом центре аудитории, когда все истории о том, кто и как провел каникулы закончились, ребята переключились на вопросы, связанные с академией.
— А, кто это вообще такая? — недовольно протянул рыжий паренек с надменным выражением лица, глядя в листочек с расписанием. — Я на медицинском, вроде, всю профессотуру знаю, а об этой не слышал.
— О-о, — обрадовался темноволосый юноша в очках с дорогой, утонченной оправой. — Не слышал еще? Короче, она тут большой фурор произвела! — довольный тем, что все обратили на него свое внимание, юноша встал и вдохновлённо продолжил:
— Золотую птичку она получила в начале лета. Она там серию каких-то лекарств произвела, очень всех впечатлила, но — не суть. Штука в том, что ей и тридцати еще нет! — на лицах ребят появилось изумление. — Но и это не самое главное, — широко улыбнулся очкарик. — Профессор-то наш даже зрением алхимика не обладает!
— Ну, это ты уж гонишь, — недовольны фыркнул рыжий.
— И правда, Альб, — поддакнула красивая блондинка, накручивая локон на палец. — Это ты перегнул…
— Да правду говорю! — возмутился очкарик. — Когда-то, говорят, зрением она обладала, но после того инцидента в Инамии полтора года назад, она его утратила!
— Разве такое возможно? — недоверчиво пробубнила блондинка.
— Не знаю, — нахмурившись, ответил рыжий. — Но, если это так, то мой отец прав — Академия деградирует. Подумать только медицине нас будет учить профессор без зрения алхимика!
— Тихо! — шикнул кто-то из группы. — Идет!
Подростки быстро разбежались по своим местам. В аудиторию вошла на вид молодая еще девушка, хотя густые, каштановые волосы уже были тронуты сединой. Профессор так сильно хромала на правую ногу, что для передвижения ей необходима была трость. Девушка поднялась к трибуне, кивнула выстроившимся возле своих мест студентам. Ребята сели. Профессор открыла журнал, привычным жестом, откинула с лица волосы, обнажив страшный шрам, будто от химического ожога, он тянулся от края щеки, за ухо и вниз, к шее. Девушка вспомнила об увечье, лицо ее зарумянилось, и она поспешно прикрыла шрам волосами.
— В этом году, — хрипло начала она, пытаясь справиться с волнением. — Я буду читать вам курс «Введение в инфектологию». Меня зовут Ирин… кхм, профессор Ирин Мирсет, — закончила она уже твердым, уверенным голосом и внимательно посмотрела на аудиторию.
***
— Ну, как, хорош? — Рион отвернулся от зеркала и довольно посмотрел на Сариду.
Женщина поставила чашечку с кофе на столик, подошла к герцогу, поправила воротник и, улыбаясь, сказала: