— Сет, я — та, кто я есть. Ты это знаешь. Я не собираюсь писать тебе любовные письма.
— И я принимаю это. Пусть и с большой неохотой. Однако у меня есть право на нечто большее. Это же так просто. И теперь, если я позвоню тебе из Сиэтла, если я скажу: «Я остаюсь здесь» или «Я не вернусь», — вот только тогда мне станут ясны твои истинные чувства ко мне.
— Бог мой, Сет, а что, по-твоему, я должна испытывать к тебе?
— По-моему? Я бы хотел, чтобы ты почувствовала себя опустошенной. Я хотел бы, чтобы ты почувствовала себя оторванной от того, что было для тебя жизненно важным.
Из столовой доносятся звуки отодвигаемых стульев, шарканье подошв. Голоса приближаются. Очевидно, убирают посуду, догадывается Сонни. Она стоит, не в силах сдвинуться с места, словно загипнотизированная взглядом Сета. Его светлые глаза под очень тонкими бровями пронизывают ее насквозь. Сонни понимает, что сама напросилась.
И сейчас она осознает: придется смириться с тем, что она, жившая до этого всю жизнь в скорлупе, созданной ею самой и защищавшей ее от буйных и стремительных ветров, теперь должна будет расстаться с этой уютной оболочкой. Однако существо, которое выйдет из нее, будет незнакомо не только другим, но и ей самой.
— И знаешь, чего я боюсь больше всего, Сонни? Того, что в глубине души ты будешь рада, если тебе удастся избежать всего этого, если тебя оставят в покое. Боюсь, что ты почувствуешь огромное облегчение.
Сет
После обеда или, точнее, ужина возвращается миссис Бейтлер, работавшая у отца Сета в течение последних двадцати лет секретаршей. Очень худая, костлявая женщина, которая безропотно терпела своенравный, неуживчивый характер мистера Вейсмана. Она приводит с собой мужа Айка, чтобы тот также смог выразить свои соболезнования. Приходят еще несколько соседей по кварталу. В основном это пожилые люди, все общение которых с Бернгардом Вейсманом сводилось к обмену кивками или рукопожатиями, а также репликами насчет только что отбушевавших метелей невиданной силы или идиотского решения муниципальных властей запретить парковку автомобилей в центре квартала. Самыми последними приходят Котилы, живущие через два дома от Вейсманов. Они помоложе, и жена, в меру полная блондинка с миловидным лицом, говорит, что Бернгард был славный старичок.
К девяти часам поминальная часть траура заканчивается. Сонни забирает Никки и едет укладывать ее спать. Хоби загружает складные стулья, позаимствованные у Таттлов, в машину и медленно отъезжает от дома по дорожке. Ночь он проведет у родителей.
Люси, Сара и Сет принимаются наводить порядок. Они перетаскивают старый диван из столовой назад в гостиную и ставят его посредине. Затем моют и вытирают насухо посуду, удивляются старинным вещам, которые обычно привлекают к себе внимание лишь после смерти владельца. В гостиной на столике в углу под стеклом лежат семейные фотографии, которые мать Сета собирала годами. Остановленные мгновения жизни. На первых цветных снимках преобладают зеленые тона. Центральное место везде занимает Сет: полный озорной радости на пляже; в матросской шапочке и с совком; в ковбойской шляпе, с серьезным лицом, когда ему исполнилось семь лет. Годы катятся вперед: вот он уже в академической шапочке с квадратным верхом в Истоне. Затем начинает появляться Люси. Сара резвится в детской ванночке. Люси, Сет, Люси, Сара уже в семь лет, и его родители, все с альпенштоками и рюкзаками смотрят в объектив в тропическом лесу. Есть и пара снимков, на которых запечатлен Исаак. Их отец добавил уже после смерти матери: малыш в ползунках и мальчик лет шести, незадолго до трагической гибели.
Еще утром было решено, что по пути в Истон Сара поедет по дороге № 843 и отвезет Люси в международный аэропорт Киндл. У бровки, в призрачном, лиловатом свете от висящей на столбе ртутной лампы, Сет поднимает маленький саквояж жены и ставит его в багажник. Перед тем как сесть в машину, Люси позволяет себе объятие. Она поднимается на цыпочки и обнимает его за шею гибкими, сильными руками. Прижавшись к Сету, она быстро целует его в губы, а затем ее щека появляется рядом с его щекой, и Люси шепчет как можно тише, чтобы не услышала их дочь, которая стоит где-то там, в темноте, совсем рядом:
— Приезжай домой.
Он предчувствовал, что она скажет это. Сет не успевает ответить, потому что Люси отстраняется от него и, сделав пару шагов, садится в машину. В окне мелькает бледная ладонь, на которую падает свет, и через несколько секунд машина исчезает в темноте.