— Оставить ее с Чарли? О Боже! — произносит Сонни.
— Только через мой гребаный труп будет она с Чарли. Забудь об этом.
— Но ведь он ее отец.
— И когда же он в последний раз звонил, чтобы узнать, как поживает родная дочь? Тополь и тот питает больше чувств к своему пуху, чем Чарли к своим детям.
Сонни смеется. Это ужасно. Похоже, Сет доставляет ей больше всего удовольствия в те моменты, когда говорит о Чарли с презрением и гневом.
— Если я скажу Чарли, что позабочусь о ней, что я удочерю ее, он будет только рад. И ты это знаешь.
Удочерить ее. Да, Сет мог бы это сделать. Закон. Слава Богу, закон предусматривает такой вариант. Чарли может дать согласие, а Сет ее удочерит.
— И ты действительно удочерил бы ее?
— Хоть сегодня.
— Ты серьезно?
Сонни чувствует, как он отодвигается в сторону, и свет торшера, стоявшего у кровати, ослепляет ее. Когда она убирает руку, Сет уже сверлит ее взглядом.
— Посмотри мне в глаза, — говорит он с особой интонацией. — Я вполне серьезен. Если ты согласишься и если Никки не против, мы можем подать заявление в любой момент. Она мне очень дорога. Ты это знаешь.
Она думает вслух:
— А если Чарли не согласится?
— Ты только скажи Чарли, что ему больше не придется платить алименты на содержание ребенка, — убеждает ее Сет, — и он приползет сюда из самого Цинциннати на коленках, чтобы подписать бумагу об отказе от родительских прав.
Тишину ночи разрывает звонкий смех Сонни. Да, лучше не скажешь. Сет попал в самую точку.
— Значит, ты все обдумал и говоришь абсолютно серьезно?
— Ну конечно же. А как еще? Разве такими вещами шутят?
Сет может удочерить ее дочь.
— Я хочу, чтобы ты понял, насколько это важно для меня, — говорит Сонни. — Вот сейчас я здесь, и, что бы ни происходило между нами, это происходит именно между нами, тобой и мной. Однако если меня не будет… Обещай, — говорит она. — Обещай мне, что ты полностью отдаешь себе отчет в своих словах и что действительно хочешь поступить так.
— Ты зря паникуешь. У тебя все будет в порядке. Вот увидишь.
— Твое обещание. Вот что мне нужно сейчас. Как воздух. Мне страшно подумать, что Никки будет жить в чьем-то доме и чувствовать себя там чужой. Я не хочу, чтобы ей казалось, будто она болтается где-то посредине, как неприкаянная, как было со мной всякий раз, когда мне приходилось жить с дядей и тетей. Понимаешь, инстинкт подсказывал мне, что мое место не там. Дядя и тетя прекрасно ко мне относились, но я не чувствовала себя связанной с ними прочными узами. Такого я не хочу. Сделай Никки частью своей жизни. Чтобы она не считала тебя чужим. Ты обещаешь? Да?
— Разумеется, — отвечает он. — Хорошо.
— Я должна знать, Сет.
— Сонни, я все прекрасно понимаю. И не способен шутить такими вещами.
— Потому что, если ты пообещаешь и не выполнишь своего обещания, я буду преследовать тебя. Буду являться к тебе в виде отвратительного призрака. Честное слово. Ты должен впустить ее к себе в душу. Дать ей почувствовать, что она принадлежит тебе. Так, как принадлежит мне. Я хочу, чтобы ты пообещал, что будешь для нее отцом. Не чужим. Не тем, кто просто восхищается ею и говорит, какая она милая. Но человеком, для которого ее жизнь станет главной заботой; человеком, который не будет скрывать от нее ничего, даже самых потаенных мыслей. Вот что ты должен обещать мне. Передать ей все, что есть в тебе хорошего.
— Конечно, я обещаю тебе это. Я знаю, что такое быть отцом, Сонни. С этой секунды, говорю тебе прямо сейчас, она — моя дочь.
— Я хочу знать, что ты действительно желаешь этого.
Довольно долго он смотрит на торшер и думает.
— Что бы ты сказала, если… — Голос Сета прерывается. Волна чувств захлестывает его. Немного успокоившись, он начинает снова: — Если это устроит вас обеих… — Он опять умолкает.
— Скажи, Сет. Я должна услышать.
Он поворачивается к Сонни лицом и предстает перед ней прежним, упрямым и своенравным. И в то же время в его глазах она видит знакомый скептицизм, с которым Сет воспринимает самого себя.
— Мне бы хотелось вырастить из нее настоящую еврейку, — говорит он.
Примечания
1
Англ. Ivory Tower — башня из слоновой кости; первые две буквы слова «Ivory» идентичны с римской цифрой IV.
(обратно)2
До отвращения (лат.).
(обратно)