Иосимура произносит свою речь с воодушевлением, и Накамура узнаёт этот стиль. Так ведёт себя перед солдатами сам Исии. Он расхаживает по сцене с микрофоном и говорит бурно, восторженно, размахивая руками.
Накамуре хочется сказать что-то вроде: «Не нужно меня вдохновлять, я и так буду делать то, что нужно». Но так сказать нельзя.
Иосимура снова читает мысли лаборанта.
«Но хватит, – говорит он. – Давайте работать».
Он подходит к саркофагу с противоположной от входа стороны. Солдаты отошли к стене. Они поставили женщин на колени и не дают им вырваться. Мики также подходит к саркофагу.
«Наблюдайте, Накамура», – говорит он.
Иосимура повышает давление внутри саркофага (Накамура видит циферблат с единицами измерения – паскалями). Затем медленно поднимает температуру. На стекле появляются капли конденсата.
«Если он жив, – говорит Иосимура, – значит, мы победили».
Процесс оказывается довольно длительным. Накамура думал, что Иосимура сейчас откроет крышку саркофага и человек внутри тут же проснётся. Но это не так. Доктор садится около пульта и молча смотрит через запотевшее стекло. Раз в две-три минуты он протягивает руку и чуть-чуть поворачивает какие-то датчики. Солдаты заталкивают женщин в небольшую клетку в дальнем углу помещения.
Молчание уже раздражает Накамуру. Иосимура чувствует нетерпение лаборанта.
«Да, это не быстро, Кодзи. Выводить показатели на нормальные нужно постепенно, в течение примерно часа. Потом как минимум час подопытный будет отходить от состояния анабиоза. Теоретически».
«Были ли уже успешные опыты?» – спрашивает Накамура.
«Пока нет. Но будут».
Мики тоже садится и жестом показывает Накамуре: можно. Тот находит глазами свободный стул и опускается на него. Солдаты остаются стоять.
Время тянется необыкновенно медленно.
«Но ведь можно выяснить, жив или мёртв подопытный, сразу же по открытии саркофага…» – говорит Накамура.
«Мы так и делаем – пока. Нет смысла ждать, пока мертвец придёт в себя».
Накамура неотрывно смотрит на саркофаг.
В какой-то момент Иосимура щёлкает тумблером в последний раз и кивает Мики. Тот отщёлкивает массивные засовы. Из саркофага валит пар. Крышку нужно поднимать вручную. Мики жестом подзывает Накамуру. Крышка очень тяжёлая.
Мужчина в саркофаге выглядит мёртвым. Это не китаец – скорее, монгол. Крупный, резко очерченные скулы. Иосимура держит в руках две пластинки с ручками. К каждой пластинке подведено по два провода, синий и красный.
«Накамура, следите за пульсом объекта, – говорит Иосимура. – Если пульс появится, тут же говорите».
«Это дефибриллятор, – поясняет Мики. – Устройство, предназначенное для стимуляции кардиоритма».
Иосимура прикладывает пластинки к телу человека справа чуть повыше, почти у плеча, слева – пониже. Мики обходит Накамуру и дёргает рубильник на пульте. Тело «замороженного» вздрагивает.
«Ещё».
Ещё один разряд, тело ещё раз вздрагивает. Пульса нет.
«Нет».
Мики говорит: «Помоги».
Вместе с Накамурой они вытягивают тело.
«Уменьшить процент мианезина», – говорит Иосимура.
«Согласен», – это Мики.
«Мы никак не можем прийти к верному составу анксиолитика для замедлений функций организма», – поясняет Иосимура.
Он жестом подзывает одного из солдат, указывает ему на клетку. Тот подтаскивает к саркофагу девушку-китаянку.
Китаянка бьётся в руках солдата. Мики умело вкалывает ей дозу успокоительного. Девушка безвольно повисает. Они с солдатом взваливают её тело на аппарат.
Иосимура смешивает препараты на столе у правой стены. Накамура не знает, куда ему деться.
«Теорию вы изучите потом, Накамура. Мне хотелось, чтобы вы читали книгу и представляли себе, как описанное в ней выглядит на самом деле. Я дам вам соответствующие материалы».
Он говорит, а его руки непрерывно движутся. Наконец, Иосимура поднимает шприц, выпускает в воздух тонкую струйку жидкости.
«Вот, готово».
Он идёт к саркофагу.
Накамура смелеет.
«Доктор Иосимура!»
«Да?»
«Если вы вкололи объекту успокоительное, то оно в любом случае послужит дополнительным транквилизатором, не так ли? Вы учитывали его взаимодействие с анксиолитиком?»