— И как, успешно?
— О да… В теле кенгуру во мне силы очень много. Лапы только коротковаты…
— Нет, ну ладно люди-гопники. Но кенгуру-гопник… — почесал я затылок ухмыляясь.
— Проблема была в том, что я, когда получал нужное, убегал и ждал превращения. И когда превращался, то всегда были трудности с тем, что я голый, что далеко от обитаемых городов и дорог, что без денег и документов, что использую чужую личность, чтобы жить. Мне ведь хватало, чтобы кровь попала на мои кулаки. А для этого хватит и губу разбить или бровь рассечь. И каждый раз эти проблемы с полицией… Я устал!
— А здесь ты как оказался? — удивлённо спросил Щавель, смотря на связанного по рукам и ногам бойца уже совершенно иным взглядом.
— Долгая история… Мне удалось немного подкопить деньжат и достать документы человека, чью личность я занял. Некрасивая история… Меня уже начали подозревать полиция и ликвидаторы. И я решил валить. Туда, где никто ничего обо мне не слышал. Планировалось, что это будет место, где варят много вкусного пива, а животных не убивают ради меха. Тем более что я немного освоился со своей силой и сейчас могу без проблем перевоплотиться в одного и того же человека несколько раз. Новой крови для этого не нужно.
— И что это за место такое ты выбрал для путешествия? Точно на Новосибирск не похоже… — справедливо заметил Карбат.
— Ну, вообще, я в Корею ехал… Там нет этих проклятых звероубийц-провокаторов. Пиво варят, но их производства я до сих пор не пробовал. Да и драки на улице запрещены. Там всё по законам, по канонам: в залах для дуэлей решается… Только вот напрямую туда попасть не получилось. Ехал с пересадкой и — не на тот корабль сел. Буквы перепутал… Оказался в Новороссийске. Узнал и расстроился. Денег на новые билеты не было, поэтому решил добираться своим ходом.
— Это как ты корейские иероглифы с кириллицей перепутать умудрился? — удивился и я и многие другие мои соратники.
— Так я читать не умею… Они все похоже выглядят.
— Ну, русский ты неплохо подтянул за это время.
— Я уже два года почти путешествую. Вот, считайте, полпути пройдено. Но тут вы меня словили. Эх… — как-то совсем уж по-человечески вздохнул этот пропойца кенгуру.
— Сохатый, Кощей. Постерегите нашего буйного зоозащитника. Мало ли чего этому гринписовцу в голову взбредёт. Все остальные — за мной, — скомандовал Сокол, и мы отправились на совещание.
— Итак, что делать с этим экземпляром будем, — задал интересующий всех вопрос барон.
— За такой экземпляр в центре ликвидаторов сумасшедшие бабки дадут… — предложил Дуб.
— Не согласен. Он больше человек, чем монстр. Думает, живёт, идёт по своему пути. Может где-то и косячный: в драки лезет, балагурит, но за два года, если не соврал, его не поймали. Я против того, чтобы отпускать на опыты такой экземпляр. Столько лет жил… — противостоял ему Филин, один из наших аристократов.
Мнения разделились. Кто-то был за свободу, кто-то за эксперименты, ссылаясь на усиление и развитие империи с этим удивительным экземпляром монстра, что стал человеком. Но тут слово взял Сокол:
— Прекратите шум. Те, кто за то, чтобы отпустить, упускают одну очень важную вещь… Если он всё-таки накосячит и попадёт за решётку и там узнают о его способностях и поймут, что он не человек, то это станет делом государственных интересов! Крайней степени важности! Пришлют псиоников, вытянут из него всё, все его воспоминания. И тогда империя узнает, что отряд Сокола, наш с вами отряд, взял и отпустил его! Как думаете, кем нас тогда назовут? Погладят ли нас по головке или схватят за горло, как баранов, что не понимают, что творят?
— Ох… — осознали многие слова босса.
Истину говорит…
— Тогда только центр вызывать… — с грустью отметил Карбат, что тоже склонялся в сторону того, чтобы эта удивительная история приключений мутанта-человека продолжилась. — Жалко-то как… Честно, я не воспринимаю его как монстра. Скорее как человека. И от подобных действия мне тошно! Ощущаю себя сволочью…
— Та же фигня… Словно в рабство продаю человека, как пиндосы из Южных Штатов… Вот уж не хотел бы, чтобы меня с этими сволочами сравнивали! — скривился Бобёр в лице от одного упоминания об этих «Кровавых» штатах Северной Америки.
— Ну, других вариантов-то и нет… — с грустью заметил Филин.