— Вот когда повзрослею, выйду замуж и сделаю хоть что-то уважаемое всеми, тогда и мой портрет окажется в этом зале.
— Уверен, ты не успеешь заметить, как это случится, — поддержал я её.
— Ладно, идём дальше… — позвала меня ладошкой девушка следовать за ней.
Я уже было двинулся, когда ощутил движение в кармане. Прошёл всего миг, и Фома исчез.
Дальше были другие комнаты. Гостиные, зал для танцев… И везде я краем глаза замечал мохнатую жопу, с интересом разглядывающую убранство комнат. Естественно, младший сержант Фомченко делал это скрытно. Просто я уже наловчился вылавливать его пушистую жопку в те редкие моменты, когда он где-либо останавливается.
Судя по запахам, впереди кухня… И тут девушка остановилась возле рояля в большом зале гостинной и провела своими тоненькими пальчиками по клавишам.
— Ты умеешь играть? — не знаю зачем, но я спросил, и девушка обернулась в мою сторону, о чём-то задумалась на пару мгновений и легонько кивнула.
Она подошла к стульчику и присела, разминая пальцы. Медленно, даже немного неуверенно, Елена начала играть что-то из классики, постепенно входя во вкус и набирая темп.
Музыка была, словно мёд, и эхом расходилась по всему залу. Елена даже стала иногда «отключаться», закрывать глаза, продолжая бегать пальцами по клавишам и творить мелодию, что проникала прямо в душу…
Вскоре движения девушки начали замедляться, и наконец последняя нота была сыграна. Я стоял, поражённый чувственностью, нежностью и напором, с которыми красавица играла эту мелодию.
Звуки аплодисментов раздались позади меня, и мы с Еленой обернулись.
Высокий мужчина с серебряными волосами и атлетическим телосложением, которое не могли скрыть даже дорогие наряды и костюмы, стоял под аркой прохода и хлопал своей дочери.
— Браво, доченька, браво… Последний раз я слышал эту мелодию в твоём исполнении больше года назад, на дне рождения твоей матушки. Я даже не поверил своим ушам и прервал встречу ради наслаждения твоей игрой.
— Александр Сергеевич! — тут же уважительно поклонился ему.
— Папа… Прости что отвлекла, но что-то очень сильно поиграть захотелось.
— Что ты, родная. Эти минуты стоили куда больше, чем душные разговоры с партнёрами. А вы, молодой человек, и есть тот самый ярл?
— Простите, если мы вас отвлекли. Ярл Миргорд Краст к вашим услугам.
— Интересный вы человек, Миргорд. Давайте не будем стоять посреди комнаты. Пойдёмте. Юзеф, будь добр, принеси мне, моей доченьке и нашему гостю чего-нибудь выпить.
— Само собой, господин. Вам с Еленой как обычно?
— Да, — кивнул граф.
— Хорошо. Что вы предпочитаете, молодой человек? Чай, кофе или что-то иное?
— Чай. Просто горячий чёрный чай. Если можно — с лимоном.
— Мне нравится ваш выбор. У нас весьма богатая коллекция чаёв. Я постараюсь вас удивить. Раз уж вы так хорошо разбираетесь в изменённых деревьях, посмотрим, что вы скажете об изменённом чае.
— О… — граф остановился и, развернувшись к нам, удивлённо произнёс: — я что-то пропустил?
— Уважаемый ярл при одном взгляде определил, что из себя представляют входные двери в ваш дом, господин.
— Это и твой дом тоже, Юзеф. Но да, любопытно. Откуда вы узнали о них?
Блин. Ну не говорить же ему, что двери из такого же материала стояли в усадьбе, где я жил всю свою сознательную жизнь… Придётся приукрасить.
— Просто я, как ликвидатор, интересовался аукционами. На одном из них пару подобных дверей и заготовок с вариантами узоров продали. Я был ошарашен их стоимостью, оттого и запомнил. Ну а запах морёного дуба… Он и в Африке такой же, — негромко произнёс я, на ходу выдумывая легенду.
— Хм…
Глава рода Светловых ничего не ответил и молча отправился дальше, а мы двинулись за ним.
Богатый дом у Светловых. И больше, чем тот, что я купил. И предметов старины и истории здесь предостаточно. Мой дом в сравнении с этим очень даже современный. Но дух захватывает именно от этих коридоров, а не тех, по которым Юля за Кеном со шваброй носится.
Мы пришли в кабинет, где я вместе с Еленой расположились на диване, а её отец сел в своё зелёное бархатное кресло. И девушка начала свой рассказ о стычке и сломанной руке Ирисова. Я лишь многозначительно кивал головой и поддакивал.
Отец молча выслушал, а потом стал задавать неловкие вопросы…
— А что вы вообще вдвоём в ресторане делали?
— Ну… Ты вообще должен помнить ярла. Он был одним из тех, кто дважды помог мне в Сибири… Харитон тебе рассказывал о нём.
— Дочь моя, я не настолько стар, с памятью у меня проблем нет. Это я помню. Ответь лучше на мой вопрос, — продолжил гнуть свою линию Александр Сергеевич.
— Я хотела помочь Мирославу… Эм-м, он просит себя называть так, по-русски… — спохватилась девушка, поняв, что назвала меня «по-дружески». — Помочь с поступлением в академию. Он решил освоиться в империи и получить право на присоединение к ней не просто как обычный человек, а как аристократ. В этом году, к сожалению, с поступлением всё сложно, и я собрала для него немного информации о его противниках. Он будет поступать по квоте талантов. Вот и всё. Я как раз передавала ему информацию, когда припёрся этот урод. И как только узнал, где я?..
— Хм, квота талантов, да? Хорошо…
Раздался стук в дверь, и вошёл Юзеф, внося поднос с напитками.
Капучино для Елены, чёрный густой кофе для графа и чай для меня.
— Спасибо, Юзеф Павлович, — поблагодарила дворецкого Елена.
— Спасибо большое, — слегка кивнул и я головой, принимая напиток, пахнущий, как карамель и какао.
Интересный чай… Отпил. Ох, ещё и бодрит!
Дворецкий ушёл, и мы продолжили разговор.
— Руку обязательно было ломать?
— Папа! Он всерьёз пытался меня ударить. Сперва схватил — вот, у меня даже синяк остался. Я попыталась вырваться, но он очень крепко меня держал. Я тут же влепила ему пощёчину, и, клянусь, он озверел. Взгляд у него стал, как у бешеного мутанта. Если бы не Мирослав, он бы ударил меня.
— Всё так и было. И пусть среди свидетелей были лишь его люди, но ещё в ресторане остались камеры наблюдения и записи с них, — кивнул я.
Граф молча достал телефон и, набрав кому-то, коротко переговорил.
— Посидите пока. Мне надо пять минут…
И Александр Сергеевич отправился за свой рабочий компьютер и надел очки. Он несколько минут просидел, сосредоточенно смотря в монитор и щёлкая мышкой. Затем скривился, словно лимон укусил, и снял очки.
— Ирисов… Удивлён, что вы ничего не приукрасили. То, что рука сломана, на записи не видно. Может, и обойдётся. Позвоню-ка я придурку старшему…
Граф взял телефон, набрал чей-то номер и стал напряжённо ходить кругами по кабинету.
Состоялась настоящая словесная дуэль со взаимными обвинениями, аристократическими колкостями и обоюдными претензиями. При этом всё выглядело очень элегантно и остроумно. В самом конце разговора граф Светлов выложил свой «козырь», заявив, что у него уже есть запись с ресторана, на которой всё видно чётко и ясно. А ещё пригрозил, что если Ирисов после столь отвратительного и вызывающего поведения своего сына посмеет хотя бы пикнуть в сторону его дочери или очернить её честь, то он лично придёт и, пользуясь правом защищать свой род, переломает оставшиеся ноги и руки не только сынку Ирисова, но и ему самому.
На этом словесная баталия закончилась, и разгорячённый маг сел в кресло.
— Грози ему, не грози, а этот уязвлённый и потерявший достоинство граф Ирисов просто так не заткнётся и дело это не замнёт… Мы его не боимся, но вот вам, дорогой вы наш защитник, может достаться. Даже не так — обязательно достанется. И пусть я уважаю вас, как талантливого и сильного бойца, но в одиночку против целого рода вам не устоять. Так что, молодой человек, я хочу сделать вам одно предложение. Но прежде, чем я его озвучу… Елена, пойди в сад, нарви яблок.