Багратион сделал ещё одну затяжку.
«Кстати… Берестьевы же никогда не посещали комплекс на севере страны. И у империи данных об их силе никогда не было. И если Мирослав — это Максим, то, может, не он уникален, а сами Берестьевы? Они всегда были скрытными. Многочисленные войны прошлого закрепили за ними славу убийц Архимагов. Даже если эти маги жуткого яда были более низкого ранга — это не останавливало их… — ловил убегающие мысли разведчик. — Видимо, у меня есть только один вариант проверить эту теорию с даром рода — пригласить на усиление и оценку Владимира Берестьева и посмотреть на его показатели… Если там тоже будут „аномалии“, особенно в части универсальности… Этим всё будет сказано».
И Александр для себя решил, что провернёт это всё в скором времени. Осталось только придумать, как выманить и отправить на базу человека, что стал опорой людей на другом краю империи.
Багратион в первую очередь должен был думать об империи и её благополучии, в то время как Романов ставил во главу угла не саму империю, а свой род. Так что желательно, чтобы первым до правды, какой бы она ни была, докопался Багратион, а все показатели этих тестов, при случае, развеялись, словно дым после пожара. Иначе он попросту не успеет ничего предпринять в защиту человека, с которым он связывает очень много полезного для империи. В конце концов, империя — это в первую очередь люди. И чем больше в ней талантов, живущих друг с другом в мире и понимании, тем сильнее империя.
— А может, слетать в Тибет и найти там того самого Максима?
Багратион потушил сигарету и отправился дальше копаться в бумажках. Впереди у него вся ночь…
«Хорошо, что отец с матерью приехали погостить и помочь жене с нашим сынишкой. Могу сосредоточиться на работе».
Окрестности подземелья больше напоминали строительную площадку, а не военный лагерь. Какие-то модульные конструкции, палаточные городки, строящиеся общаги… Конечно, тут не первый день шла война со всякой лезущей из щелей гадостью, и времени на то, чтобы свезти материалы, хватало, но я ожидал увидеть чуть более приближённые к Сибири условия.
Добрались мы уже к обеду и принялись разворачивать учебный лагерь. Справились до ужина лишь благодаря тому, что с нами поехали старшекурсники. Иначе сидели бы голодными аристократы, не умеющие ставить палатки и вбивать колышки, ведь это «не благородное дело». Ну ладно, не голодные. Но есть сухпай просто на сваленных в кучу палатках — такое себе удовольствие.
Монстров в пятницу мы так и не увидели. Из-за моих дорогих однокурсников сначала долго слушали «инструктаж», который включал в себя всё то, что адекватный человек или хотя бы прошедший базовую подготовку ликвидаторов боец знает как свои пять пальцев. Но у нас здесь были не адекватные люди, а, за редким исключением, едва оперившиеся талантливые птенцы из родовитых гнёзд, что привыкли к свите из нянечек, лизоблюдов, наставников и стражи вокруг, а не к работе ручками. Потом уже занялись лагерем.
Даже я, хоть и безумно ленился в этот день, был вынужден прийти на помощь однокурсникам. Очень уж хотелось кушать. Тот сухпай, что нам выдали, исчез бесповоротно ещё в обед. Увы, такая вот судьба у человека с гиперметаболизмом. Хорошо, что я поехал не один.
Как развернули лагерь, нам начали рассказывать: что можно делать, что нельзя; какие особенности монстров, пусть и слабеньких, но всё ещё опасных, если относиться к ним легкомысленно… Нам даже трупы показали и объяснили самым юным, безопытным, как понять, есть ли природная броня у твари и существуют ли хоть какие-то предпосылки для обладания магией Простами. Такое бывало редко, но случалось, так что отличать мутантов по этим признакам было крайне важно.
В конце дня Цербер заставил всех совершить марш-бросок примерно на десять километров с притащенным защитным обмундирование и оружием. Добежала только половина. Вторую половину тащили на себе те, кто был получше подготовлен. Старшие курсы в основном.
Наступила ночь в палатках. Романтика… Но люди порой сами те ещё мерзкие твари. В общем, поспать мне нормально не дали. То приглашали познакомиться и выпить, то от Цербера, совершающего ночной обход, убегали, получая болезненные удары деревянным шестом по спине и прочим частям тела.
Одна парочка, решив, что все вокруг спят, занялась «стонущим спортом» в два часа ночи в одной из крайних палаток нашего лагеря. Только вот звуки в ночной тишине разносились ой как далеко… Выбесили они окончательно кого-то из студентов, и всеобщий герой помог их палатке «сложиться» внутрь. Многие скажут: завидует, но понимающие опасность подобных ночных утех в нескольких километрах от излома поймут его. И я понимаю…