— Вот этот отель неплохо выглядит, — указал один из бойцов пальцем на здание, покрашенное дешёвой розовой краской. — Обнести успели, но хотя бы нет следов пожара и выбитых стёкол,
— Фламинго? Всего лишь три звезды… У них там клопы могут быть… — разочарованно сказал командир отряда, смотря на вывеску над входом.
«Ну, этот хотя бы большой. Сотне бойцов не придётся спать в обнимку».
— Ладно, заходим, располага… Это ещё что за клоун? — посмотрел он на вышедшего из-за угла странного рослого психа в золотой маске и с пластинчатыми доспехами под кожаной курткой.
Крепкие армейские берцы, стальные наручи, защита шеи… Он словно с ристалища для душевно больных сбежал. И командир бы рассмеялся от его вида, но в одной руке у него была штурмовая винтовка, во второй — сияющий зелёным светом щит, а на поясе висел клинок.
— Не жарко тебе, воин? — снимая с плеча автомат и переводя его, как и бойцы, на режим одиночного огня, усмехнулся командир отряда. — Последний выживший городской сумасшедший?
— Да, — ответил незнакомец на османском, давая понять, что знает их язык. — А ещё я — смерть.
Он поднял винтовку, но не успел открыть огонь: прошедшие суровую подготовку бойцы тут же нашпиговали его свинцом.
— Штурмовую винтовку принято держать двумя руками, дурень… Слишком она тяжёлая, — под автоматный треск произнёс командир группы, отрабатывая стрельбу по сумасшедшей мишени, вылезшей прямо перед ними.
— Прекратить огонь! — скомандовал он, видя, что цель не двигается. — Умер стоя… Прямо как великий воин, ха-ха.
— Немного щекотно… — вздрогнул воин, вспышкой молнии переместился к командиру отряда, и того рядом с ухом затрещало горячее дуло винтовки.
— Что? — удивился солдат, ощущая вспышки боли по всему телу.
Жизнь покинула тело командира ещё до того, как он понял, что «сумасшедший» сделал из него щит, прикрываясь от ответного огня его бойцов.
Над болгарским курортом этой ночью взойдёт кровавая луна…
Глава 16
Не так уж и много слов я знаю на османском, но как раз «Псих», «Больной ублюдок», «Дьявол», «Монстр» входили в перечень. И слышал я их этой ночью много, очень много раз. Пожалуй, со стороны всё так и выглядело…
Могло показаться, что я подобен призраку, который исчезает и появляется в новом месте, устраивая очередной раунд резни, но я прекрасно знал, что это не так. Там, где со стороны всё выглядело, как односторонняя резня, а трупы падали к моим ногам, словно пожелтевшая листва с деревьев во время бури и урагана, однозначностью и не пахло…
Доспехи мои были могущественными, и первые тесты показали, что они смогут какое-то время выдерживать обстрел из огнестрельного оружия. Но смени стандартный калибр на что-то более крупное, и моя уверенность исчезнет. Вскоре я уже и против обычного огнестрела был далеко не так хорош, как демонстрировал изначально, привлекая всё больше внимания и заставляя охотиться на меня всех вооружённых до зубов оккупантов. Эфиром укрепил тело так сильно, как только мог. Кожа, кости, мышцы, суставы… Если бы я этого не сделал, пули, врезавшиеся в доспехи, давно превратили бы моё тело в отбивную.
Маска моя, одолженная у «гвоздичек», — больше элемент психологической атаки. Слишком уж она тонка для того, чтобы стать реальной защитой.
В меня бросали гранаты, так что приходилось носиться на пределе возможностей, вместе с тем стараясь «вырастить глаза на затылке» только ради того, чтобы осколки не посекли мне голову.
Тонкий, плотный слой покрова воителя, встающий на пути возможных мелких металлических убийц, что с треском покидали своё оружие и неслись в меня, был планом «Б» на случай, если мои доспехи не выдержат. И местами они начали разламываться уже спустя двадцать минут прямо посреди третьей кровавой схватки, начатой мной у штаба. Пулемёты жалили слишком больно…
Голову прикрывать в этих условиях было ещё сложнее. И за храбрыми атаками в самую толпу скрывалось желание оказаться посреди них, чтобы хоть немного остановить безумный шквал пуль. Стрелять по своим никто не хочет. Надеялся именно на это. Недолго…
Очень скоро моя тактика перестала действовать. Враги не стеснялись бросать в толпу сослуживцев гранаты, в то время как оказавшиеся подле меня бойцы бросались на меня в попытке вцепиться мёртвой хваткой и не дать сбежать.
Отреагировал я быстро. Можно сказать — мгновенно. И вспыхнул зелёным факелом посреди городской улицы рядом с десятком бойцов. Трое вмиг отправились на тот свет. За остальными пришлось побегать.