Сжав зубы до скрежета, а кулаки так сильно, что затрещали костяшки пальцев, я прыгнул к стене паркинга и обрушил на неё серию ударов, выбрасывая ярость. Хотелось, чтобы мои костяшки заболели, кожа рассеклась, и кровь хлынула с них, но… эфир слишком силён. Руки разбивали бетон, а спасительной боли, что отвлечёт мозг на телесную боль, не появилось.
Я бил и бил, надеясь устать. Трещали плиты, гнулась, плавилась арматура… А боли всё не было. Не знаю, сколько времени прошло… Рядом призывно пищал Фома, но я продолжал, понимая, что тот дьявол, которым пугают османских солдат… Если он вырвется наружу, а я не смогу взять над ним контроль и начну уничтожать всё на своём пути, то лишь дам возможность османам найти меня. А я довольно близко к убежищу.
— Ха-а-а… Ха-ах… Ха-ах… — тяжело дышал я, руками вцепившись в торчащую арматурину. — Ну чё встали, смотрите? Давно бы уже начали стрелять…
— О, русски? А форма осман… Мы осман старайся не убиват. А пленит и делай допрос. Но ты не осман… Кто ты?
— Я очень… очень злой человек…
Я отошёл от падающего на пол осколка бетонной стены и посмотрел на привлечённых шумом солдат наркобарона. Ореол зелёного света вокруг меня начал пропадать, так как на моём пути наконец-то появились жертвы моей бушующей ярости. Эфир вернулся в источник, чтобы я взял его и направил убивать пришедших по мою душу головорезов.
Те доморощенные штурмовики, что пытались попасть в убежище в горах были жалкими пешками. Обычные бегунки-разведчики, прошедшие подготовку. Они не знали, что в их убежище так много людей. Думали, что их отряда хватит. Истинные силы наркобарона намного больше, чем кажется на первый взгляд. Не зря же он… барон. Свита у него соответствующая. Семь магов, сильнейший из которых — Высший маг. Почти тридцать воителей самого разного ранга, но лишь его личный телохранитель был на ранге, который у нас назывался бы Элитным Гвардейцем. И почти тысяча бойцов и работников, обслуживающих его крепость, не считая наёмных строителей, что уехали в первый же день войны.
— Злой человек? Так мы коллеги. И что же ты забыл в нашем городе, коллега?
— Ох, нет… Не путай. Я злой человек. А вы — зло. Разница не так уж велика, но она есть. Она кроется в мотивах всех наших поступков. Вот взять, например, ту единственную дорогу, что ведёт в город. Хороший знак — пятнадцать машин, расстрелянных ради забавы?
— Ха-ха… Ну какой же это забава? Исключительный прагматизм, как говорит мой босс!
— То есть это ваших рук дело?
— Какой глюпый вопрос. Зачем здесь беженцы, который привлечь военных осман? Нечего грабить, некого завоёвывать. Пустой город, в котором нет смысла быть бойцы султана. Логично, не находишь? — ухмыльнулся этот ублюдок, подавая команду своим пешкам окружить меня.
Три десятка вооружённых мужчин, один маг, парочка воителей, судя по пробившимся защитным покровам. Меня явно недооценивают.
— Стань на колени и будешь жив, маг. Зря ты весь свой энергия отдать на жалкий стена… Мой босс пообщается с тобой. Быть может, ты даже станешь один из нас…
— Один из вас? Всю свою энергию? Какая… Забавная… Шутка… Вы — шакалы. Злые бесы, чей удел — сдохнуть бесславной смертью и отправиться в ад. И, как я понимаю, король бесов тоже здесь, а не сбежал, да? Это хорошо… Очень хорошо! Перед вашей смертью я хочу задать один вопрос…
Все они подняли автоматы и направили на меня, смотря с кривыми ухмылками на рожах.
— И что же это за вопрос, глупый и храбрый идиот, что навлёк на себя беда из-за устроенный здесь шум?
Лидер отряда поднял руку, и она окуталась чёрным покровом.
— Мой вопрос очень простой… Какими глупцами надо быть, чтобы, будучи жалким бесом, задавать вопросы и угрожать… самому дьяволу?
Зелёное пламя вырвалось из меня в мгновение ока, и я сорвался с места к паре лидера и мага этих людей. Остальные начали хаотично стрелять. Идиоты… Они даже за перекрёстным огнём не следят…
Рука пронеслась сквозь стремительно набирающий силу магический щит мага, который лопнул, словно мыльный пузырь. А следом взорвалась от моего удара кулаком и голова этого кретина, что однажды выбрал неправильную сторону. Сторону, что привела меня к нему и, подобно избраннику самой смерти, заставила собрать дань с его души, оборвав дрянную и бесполезную жизнь. Одарённые, служащие наркобарону… Они даже последнего слова перед смертью не заслуживают. Мусор, который необходимо уничтожить, чтобы он не загрязнял этот мир.
Глаза «шутника», любящего прагматизм, выразили всю полноту его удивления, а горло выдавило неестественные хрипы, когда пылающая адским огнём рука сжала шею ублюдка, плавя его покров, подобно куску сыра, попавшего в костёр.