К четырём утра мы всё, что можно было — доели и допили, и он, весьма пьяненький, отправился на кухню делать мне «шедевр». Шедевр получился отменным, хоть я и не понял, что это за блюдо такое из картошки, квашеной капусты, утиного бульона и крупно нарезанных овощей да грибов было.
— Это фирменный рецепт моей бабки. Когда я родился, батя меня с матерью сослал в родную деревню, дав немного денег на жизнь. Так что, хоть я и аристократ-полукровка, а душа моя деревенская. Честная, чистая, трудолюбивая. Когда мы болели или грустили, моя бабка всегда этот кислющий суп готовила. А ещё она туда какой-то секретный ингредиент добавляла. Я так и не выяснил какой… Но мы от одной миски на ноги вставали. Её вся деревня боялась. Говорили, мол, колдовской силой обладает бабка моя.
— А она обладала?
— Да кто знает… Померла она давно. Мать говорила, что она умная была, находчивая. Но про магию — ни слова. Вкусно?
— Не понимаю почему, но я ем и не могу остановиться. Он и сладкий, и кислый, и наваристый такой, жирненький… Ложка сама набирает и отправляет порцию за порцией в рот.
— Угу. Но вкус чуток другой. Я так и не раскрыл рецепта бабки. А уж пять лет стараюсь. Каждые выходные варю…
— Пи… — вытащил лавровый лист Фома из своей тарелки и принялся шариться по кухне в поисках чего-то особенного.
В итоге он принёс банку варенья и, открыв его, вывалил первую ложку в тарелку. Олег, угощающий нас вкусняшками, как увидел это, чуть инфаркт не схватил и тут же забрал и банку, и ложку, сетуя на то, что «глупое животное портит шедевр».
— Пи!
— Да ладно тебе, Фома. Человек старался. Зачем извращаться?
— Пи?
— Ну да. Подумаешь, чуток кисло…
И тут пьяный повар сунул своё лицо между мной и хомяком и принюхался у тарелки Фомы.
— А это что за варенье было? Секундочку… — Он убежал взглянуть на банку. — Клюковка… О! Так, пушистый, что-то запах странный. Будто в деревне, на кухне, у печки стою, жду, пока бабка наложит поесть.
Олег взял ложку Фомы и, несмотря на недовольный писк пушистого и всяческие протесты, размешал чуток варенья в тарелке с бульоном и положил это всё в рот.
— Офигеть… Вот я дурень… Суп тёмный, порошок из сушёной клюквы, заготовленный бабкой… Она в нём не видна. Поэтому я её и не помню! Вот чего не хватало супу! Хомяк, ты мой герой! — И принялся шеф жамкать пушистого под истошные визги и протесты последнего.
Спустя час счастливчик полностью лишился энергии. Я затащил его к нему же в кабинет, оставив немного на чай и компенсацию за уничтоженные этой ночью продукты и запасы напитков.
'С благодарностью за гостеприимство и вкуснейшие яства,
Барон Краст'.
Записка отправилась прямиком на его рабочий стол с кучей купюр.
Рассвет встретил во всё том же парке, выпуская наружу попить воды и понежиться в лучах утреннего солнца полудохлых энтов и Хлошу.
С первыми людьми, что принялись убирать упавшие листья или же заниматься зарядкой по всему парку, пришлось свернуть водопой моего живого дендрария и отправиться к Центру Ликвидаторов. У дворника спросил, куда идти, где вход, когда двери откроются. Он был вполне себе рад поболтать и рассказал всё, что знал. До открытия здания оставался всего час…
К восьми утра тут и впрямь уже собралась внушительная толпа людей. Каждый порывался занять место повыгоднее, чтобы не тратить время в очередях.
Я стойко держал натиск против «пропустите, я только спросить». Ага, ищи дурака! Здание ещё закрыто, кого ты там спрашивать собрался?
Открытие засовов с внутренней части здания стало сигналом к началу битвы самых спешащих и самых наглых. Но все они были никем перед рейд-боссом этой очереди — мной. Я своим телом закрыл проход и не позволял никому обойти меня. Без стеснения выдавливал наглых.
Двери открылись, и гонка началась. Тётку едва не снесло потоком людей, хотя она явно пыталась убежать от этой орды варваров. И орду эту возглавлял я.
Чтобы тётку не задавили, я на бегу схватил её за пояс и поднял, следуя дальше по коридору.
— Эй, отпустите меня на землю!
— Не могу. Вас растопчут… Подскажите лучше, где отметиться можно, что в зачистке излома поучаствовал?
— Кабинет номер семь…
— А это куда?
— Туда, — вознесённая над толпой тётка указала пальчиком.
— А вам куда?
— Мне тоже туда.