Принцип средней фрагментации Даймонда
Джаред Даймонд, профессор физиологии Лос-Анджелесской медицинской школы Калифорнийского университета, выдвинул теорию оптимальности средней степени фрагментации для бизнеса и общества:
«Вам не нужны излишние подразделения и чрезмерная фрагментация. Вам необходимо, чтобы ваш социальный круг или бизнес были разбиты на несколько групп, которые конкурируют друг с другом, но при этом поддерживают относительно свободное общение"*.
Даймонд приводит в пример Китай, у которого в эпоху Ренессанса было огромное технологическое преимущество перед Европой: в частности, в 1400 году Китай располагал самым крупным в мире флотом из сотен кораблей при общей численности моряков около 20 000 человек. Но в 1432 году новый император попал под влияние противников развития
* Джаред Даймонд, op. cit. (в цитируемом сочинении) 6 р. Кох
военного флота, приказав разобрать верфи и запретив отправлять корабли в дальние плавания. И так как император был единоличным правителем этой огромной страны, его приказ был выполнен. Даймонд сравнивает централизованное принятие решений в Китае с тем, как происходило развитие океанских флотов в Европе. Колумбу были нужны корабли, чтобы переплыть Атлантику. Будучи итальянцем, он попытался получить поддержку в Италии. Однако в Италии все считали его затею глупостью. Тогда Колумб предпринял еще одну попытку, на сей раз во Франции, но с тем же результатом. Он бродяжничал по разным странам, пока, с седьмой попытки, король и королева Испании не выделили ему три маленькие каравеллы. Благодаря раздробленности Европы Колумб смог совершить свое путешествие, результатом которого стало возникновение европейских колониальных империй.
Но в то же время, подчеркивает Даймонд, чрезмерная раздробленность, имеющая место в Индии, способствует нововведениям не намного больше, чем чрезмерная централизация. Он указывает на то, что многие индустрии работают с минимальной эффективностью, поэтому фрагментированная до предела и защищенная в географическом плане индустрия (например, пивоваренная промышленность Германии) не может похвастаться такой же эффективностью, как более централизованная и конкурентоспособная пивоваренная промышленность Америки. Еще Адам Смит заметил, что слишком маленький рынок препятствует специализации. Локализованный в одном регионе рынок скорее всего окажется менее эффективным, чем континентальный или глобальный.
Отсюда вытекают достоинства средней степени фрагментации, когда конкуренция и сотрудничество сосуществуют. Идеальная модель по Даймонду — это Силиконовая Долина, которая:
«...состоит из множества компаний, ведущих безжалостную конкурентную борьбу, но при этом умудряющихся активно сотрудничать, и где, несмотря на конкуренцию, существует свободный обмен идеями и информацией между соперничающими компаниями «.
Другими словами, это пейзаж с множеством храмов, базаров и полноводными потоками информации, конкуренции и сотрудничества.
Рамки сотрудничества расширяются все больше
Эволюция человека и эволюция бизнеса — это повествования о непрерывно развивающемся сотрудничестве. Начав с семьи и мелкой родовой общины, с минимального набора экономических укладов охотников-собирателей, едва обеспечивающих пропитание, мы пришли к сложной взаимозависимой коллекции крупных сообществ и экономических моделей, характеризующихся постоянным ростом степени специализации и торговли — товарами, услугами, идеями, функциями и вознаграждениями.
Специализация и торговля — это игры на получение положительного результата: они создают материальные ценности, которых не существовало ранее, и основаны на принципе взаимности. Они требуют умения сотрудничать с целью получения долгосрочной выгоды. Они требуют, чтобы мы смотрели дальше сиюминутных подсчетов, кто получит больше выгоды от единичной сделки. Они требуют не бескорыстия, а дальновидной, трезвой эгоистичной расчетливости и каждодневной привычки давать и брать. Они требуют конкуренции и сотрудничества: поиска способов индивидуального и корпоративного обогащения и готовности обогащать других людей, группы и общество в целом.
Они требуют от общества и отдельных людей доверия, открытости, интеллекта и наказания тех, кто препятствует сотрудничеству. Они требуют баланса между крупными масштабами и концентрацией, способствующего повышению эффективности, и фрагментированного механизма принятия решений, который является лучшей гарантией динамичного развития и долгосрочного прогресса. Они требуют, чтобы мы могли свободно и без колебаний менять партнеров, руководствуясь не прихотью или близорукими соображениями, а принимая во внимание изменившиеся условия. Они требуют, чтобы мы своевременно замечали, куда передвигаются наши долгосрочные интересы.
Конкуренция и сотрудничество являются не противоположностями, а необходимыми дополнениями друг для друга. Конкуренция — это цивилизованный способ обеспечения сотрудничества на уровне общества. Благодаря конкурентной борьбе за средства к существованию, усилия всех наших работников направлены на увеличение общественной стоимости. Рынок сглаживает потенциальные конфликты между тем, как бы мы хотели потратить наше время, и тем, как это хотят сделать другие. Все виды бизнеса требуют сотрудничества, даже индивидуальные. Прогресс бизнеса требует все более активного социального и материального обмена, который в свою очередь нуждается в доверии, дружбе, сотрудничестве, «кнуте» конкуренции и «прянике» прибыли.
В конце концов, и конкуренция и сотрудничество являются социальными достоинствами и выражениями концепций толерантности и взаимности*.
Эгоистичные гены требуют, чтобы люди проявляли щедрость и бескорыстие
Так же как при многократном проигрывании Дилеммы Узника, долгосрочная выгода достигается в результате сотрудничества, а не преследования недолговечных эгоистичных интересов.
* Великолепное объяснение того, почему конкуренция является следствием толерантности и одновременно средством се усиления, вы найдете в книге Ливана Алсксандсра «Цивилизованный рынок» (Ivan Alexander. The Civilized Market. 1997, Capstone, Oxford). Александср, в частности, говорит:
«Конкуренция форсирует дебаты политиков, экономистов и демократов по вопросам пользы и вреда перемен и реорганизаций, которые в свою очередь подразумевают переговоры, компромиссы и торги, что в свою очередь подразумевает значительное ограничение власти. Политика сдерживания способствует развитию привычки к толерантности.
Ни один из этих процессов не является «естественным», так как природе не свойственны толерантность и компромиссы. [Этот аргумент совпадает с мнением Ричарда Доукинса и Mamma Ридли, считающих, что человек эволюционировал независимо от природы, если под « природой « понимать всех остальных представителей мира животных и растений.] Однако при условии надлежащего управления конкуренция в человеческом обществе, и особенно в бизнесе, становится инструментом персональной и корпоративной корректности"
Долгосрочный подход требует обязательности и заботы о репутации. Только последовательная, заслуживающая доверия манера поведения, игнорирующая возможности получения краткосрочной выгоды практически задаром, может создать человеку надежную репутацию, которая дает ему самые лучшие возможности.
Следовательно, сотрудничество базируется на принципе взаимности, но выходит далеко за ее рамки. Только щедрым, бескорыстным и честным людям дана возможность пожинать богатые плоды сотрудничества.
Сотрудничество мотивируется эгоистичными генами, но требует бескорыстия в поведении. Люди запрограммированы действовать, повинуясь скорее эмоциям, чем расчету, но эмоции — это в высшей степени эффективные психические инструменты, обеспечивающие обязательность. Так же как в последних версиях Дилеммы Узника, члены общества объединяют усилия для сотрудничества друг с другом. Как говорит Ридли: