Оскар невольно сглотнул, и в памяти мелькнула зажмурившаяся девчонка, наслаждающаяся медом. Олла кормила сына сытно, но ни мяса, ни птицы за все это время на столе не было. Пустые супы, которые она сдабривала зажаркой на постном масле, разваристые каши с овощами. Даже рыбу они ели только дважды.
Оскар ткнул пальцем в массивную, килограмма на два с половиной, коричнево-янтарную тушку и спросил:
— Сколько?
— Семь медяков.
Он задумался. Медяков не было, а сколько именно их содержится в серебрушке, он даже не представлял. Мяса хотелось так, что он судорожно сжал челюсти и достал мешочек. Мелькнула мысль: «Хоть бы до дома дотерпеть, а то слюной захлебнусь», и опять в памяти возник образ зажмурившейся девчонки.
С серебрушки он получил сдачу — двадцать одну медяшку. Пожалуй, это было совсем неплохо. Уже гораздо более уверенно он ткнул пальцем в приглянувшийся, глянцево-блестящий кусок копченого сала с солидной мясной полоской.
За спиной ахнула Олла и, схватив его за рукав рубахи, оттащила в сторону, торопливо заговорив:
— Сынок, ты что, ты что! У меня же денег не хватит! Я же столько с собой и не брала!
— Мам, ты пока на работе была — мне Сайм принес за прошлую неделю деньги. Ты не переживай, нам на все хватит, еще и останется!
Кажется, эти слова потрясли Оллу, она растерялась и даже не нашла, что сказать, просто неуверенно пожав плечами. Оскар уже давно понял, что свой заработок «сынок» предпочитал проматывать с друзьями, предоставив матери «честь» кормить его. Потому только ободряюще кивнул «матери» и вернулся к торговцу копченостями.
И сало, и курица были завернуты в кусок нашедшейся у Оллы холстины и торжественно водружены поверх уже лежащего в тележке мешка с крупой.
Глядя на довольное, но чуть растерянное лицо Оллы, Оскар улыбнулся, резко развернул тележку и под ее причитания: — Куда ты, сынок, куда?! — шустро двинулся к следующим прилавкам.
Вакханалия покупок была не такой и долгой, но теперь в тележку добавились и солидных размеров глечик меда, и три румяных каравая душистого белого хлеба, и узелок с крупнозернистым желтоватым творогом, придавленный сверху куском сливочного масла.
Уже двинулись к выходу с рынка и довольная, но, пожалуй, слегка встревоженная Олла, мягко выговаривала сыну за слишком дорогие деликатесы, когда где-то совсем рядом раздался дикий крик:
— Мама! Мама, мама… Мама… ну, вставай же!
Слушающий воркотню Оллы Оскар только через несколько секунд сообразил, что крик был на русском…
Он замер, даже не сразу поняв, что нужно делать, потом резко развернулся, схватил Оллу за руку и, вручив ей ручку тележки, прямо-таки скомандовал:
— Стой здесь! Я сейчас вернусь! — и, не слишком деликатно расталкивая людей, кинулся в соседний торговый ряд.
С трудом пробившись сквозь тесную толпу, он увидел ту самую девчонку, стоящую на коленях в пыли возле лежащей толстухи с густо-багровым, еще более потемневшим лицом. Их корзины с продуктами валялись рядом. Одна из них опрокинулась, и из нее выкатились какие-то темно-серые продолговатые овощи. Оскар краем глаза заметил, как среди ног стоящих в толпе людей мелькнул силуэт согнувшегося мальчишки, и детская чумазая рука начала торопливо хватать те овощи, что подкатились к нему ближе.
Девчонка изо всех сил пыталась приподнять голову женщины, очевидно еще не понимая, что мать мертва. От ее судорожных движений тело колыхалось и мгновениями казалось, что толстуха просто прилегла на минутку. Толпа встревожено гудела, а Оскар не мог отвести взгляд от навеки застывшего мертвого лица женщины. Ее тусклые открытые глаза были устремлены в небо…
Глава 11
Сегодня с утра Нерга пыхтела и задыхалась больше обычного, но на мое предложение посидеть дома только отмахнулась:
— Все запасы подъели. Ежели сегодня не купим, в другой день некогда будет.
Рынок был довольно велик и шумен. Я с интересом оглядывалась, прислушивалась к спорам и разговорам. Быстро заметила, что покупает Нерга только самые дешевые продукты. Радости у меня это не вызвало — работали мы очень тяжело, но заработок наш явно не предполагал нормальное питание.
Кроме того, от частых контактов со щелочными жидкостями руки у меня становились у меня такими же шершавыми, как у Нерги. Я боялась, что скоро по коже пойдут трещины. Понятное дело, что здесь нет резиновых перчаток и нормальных кремов, но какой-то жир для смягчения кожи нужен был обязательно. Впрочем, Нерга знала это и без меня.